Роман "Дневник страха", стр. 5 - 9

Возвращаясь к Сафронову-старшему, не могу умолчать о его жене, которая обладала невероятной  красотой. Стройная, высокая, черноволосая, со смуглой кожей, она была похожа на прелестную цыганку (такую же красивую, какой была Эсмеральда на страницах романа Гюго), которая, позабыв свои вольные нравы, полностью подчинилась безжалостному деспоту. Она не то чтобы никогда не перечила ему, она, даже, боялась косо посмотреть на мужа. Не знаю, как добился такого беспрекословного подчинения Сафронов-старший? Может быть, Новосибирские прадеды поведали ему о том, какими методами надо воспитывать жену, и он не отходил от инструкции, не смотря на грубое нарушение идеалов сегодняшней феминистической эпохи. Эпохи, в которой женщина не просто сравнялась в правах с мужчиной на участие в бесконечном процессе воспроизводства благ, но и порой даже вытеснив мужчину с кресла хозяина. Наверное, не напрасно вылетело слово «кресло». Ведь, такое равенство могло возникнуть только на том этапе эволюции, когда умственный труд заменяет физический, и работать можно сидя на кресле, не напрягая своей мускулатуры. И я сердечно мог бы порадоваться за женщину, если бы не одно маленькое «но», которое может стать соломинкой, способной враз опрокинуть локомотив прогресса. Эта соломинка – искушение своей новой властью и страстями, которая данная власть порождает. «И что с того?»: - спросите вы меня. Искушение настолько велико, что способно заставить теперь властную женщину оказаться от основного закона жизни, данного ей свыше, закона рождения детей. А это уже большая беда, в которой виноваты в первую очередь мы, мужчины, сначала развратившиеся сами, а потом уже и развратившие женщину. Благо пока еще не нарушен баланс жизни, и жещин-матерей намного больше, чем падших женщин… Вновь, я отвлекся на размышления, не имеющие с данным рассказом прямой связи, но так уж выпала карта – во, первых, это черта моего склонного к философствованию ума, а, во-вторых, наличие огромного запаса времени, отведенного на мои записки. Так что стиль нашей беседы будет таким, а вы уже сами решайте, читать вам эти очерки или нет. Мы-то с вами существуем во времена абсолютной свободы: «каждый волен выбирать – али жить, аль умирать».       

Вернемся к нашему герою и сделаем последние заметки о его отце. Юрий Сафронов был владельцем небольшой строительной компании. Это я подчеркнул специального для того, чтоб более ярко описать его отношение к людям. Он к ним относился, как к кирпичам, из которых строится здание. И для полного понимания характера отца, также отобразившегося на характере сына, процитирую одно  из любимых высказываний Руслана, которое он, в свою очередь, позаимствовал у своего папаши: «Есть два типа людей: те, которых имеют, и те, которые имеют». К какому типу он относил себя – легко понять.

- Пара закончена! – торжественно произнесла Елизавета Прохоровна, скользнув взглядом по циферблату своих часов в аккуратном овальном корпусе из хромированного метала, что свободно висели на ее тонком запястье. Студенты начали исчезать с неимоверной скоростью, словно морские блохи, исчезающие в мокром песке. Я тоже был в числе «первоуходцев», мгновенно без сожалений оставив свою парту и покинув аудиторию. Мы договорились с Полиной встретиться на ступеньках парадного входа в университет. Я в темпе образцовой спортивной ходьбы преодолел длиннющий коридор, соединяющий между собой два корпуса, и затем спустился по лестнице на первый этаж, перепрыгивая при каждом шаге через одну ступеньку. Почему я так торопился, не знаю, видимо, сильно соскучился за ней. Ведь, обычно мы не задумываемся над каждым своим движением. Просто спешил, и всё! К сожалению, мне не удалось преодолеть с той же крейсерской скоростью финишную прямую – парадный холл, так как знакомый и противный мне голос остановил мой устремленный прорыв.

- Слышишь, гугенот, иди сюда! – крикнул Руслан, подпирая своим плечом стену.

- Чего тебе? – грубо ответил я, тем не менее, остановился и подошел к нему. Да, я был горд, поэтому в моём голосе звучало презрение к нему, но в то же время я был труслив, поэтому мои глаза бегали где-то по граням этого прямоугольного помещения, пытаясь избегать наглого и пристального взгляда Руслана. Мне не нужны были лишние проблемы. К тому же я не хотел, чтоб окружающий меня социум видел, как этот неотесанный чурбан издевается надо мной. Поэтому я всегда подчинялся его воле и старался не перечить ему.

- У вас же первой парой была «вышка»? – любезно спросил он, скривив губы в ехидной улыбке.

- Ну, да, - я покорно кивнул головой.

- Разбирали заданные домой задачи? – задал очередной вопрос Руслан, положив при этом свою тяжелую руку мне на плечо.

- Разбирали, - подтвердил его предположение.

- Давай конспект, - как бы невзначай, по-дружески приказал он.

- Держи, - услужливо, будто лакей, протянул я ему свою тетрадь.

- Вот за что я тебя уважаю, так это за оперативность, - слегка усмехнулся он и, похлопав меня по плечу, зашагал в сторону столовой, а я, уважаемый Русланом человек, направился к выходу из этого дома знаний. Разве это трусость? Нет, это рациональность! Я помогаю ему, но и он тоже выручает меня. Руслан не только перестал мне отвешивать подзатыльники, но и другого человека может наградить оплеухой за меня. Ведь, я -   его советник по образованию: даю ему списывать домашние задания, готовлю за него рефераты и вкратце разъясняю ему те выводы, к которым мне удавалось прийти только после прочтения целых разделов определенных учебников. Да, может быть, я в чем-то и низок, но я, несомненно, выше него в десятки раз. Мы живем во времена, когда мужчине не обязательно быть физически сильным, главное иметь статус в обществе. Чем заслужить такой статус? Должность или деньги. И то, и другое у меня непременно будет. Я не просто учусь с отличием, я – победитель областной олимпиады по математике. У меня впереди грандиозная карьера! Такие мужланы, как Руслан, будут работать у меня личными водителями и охранниками. Вот в чём сила нашего времени! Теперь уже не обязательно быть на все руки мастером, как говорили наши предки: «и жнец, и жрец, и на трубе игрец». Да, пусть я буду слаб физически, но у меня будет тот общий эквивалент, которым я смогу выменять недостающую мне силу. Даже, недостающую храбрость. В том то и фокус, что это эквивалент всему. Чего тебе не хватает – то можешь купить, лишь бы был он, эквивалент. Он – закон, он – власть, он – сила! Да, этот славный эквивалент творит невероятные чудеса, и какой-нибудь ничтожный человечишка может стать всем! И вот этот человечишка, как денди лондонский одет, выходит из  шикарного Роллс-ройса и грациозной поступью павлина шагает по выложенному мраморной плиткой тротуару к воротам своего сказочного дворца, и заметьте, все случайные свидетели этого явления завидуют нашему денди, даже не задумываясь о том, что он из себя представляет. Вот такие обыденные метаморфозы прогрессивного времени происходят в общественном сознании, также и в моём.

Я вышел на крыльцо парадного входа в университет, быстрым взглядом окинул ступеньки и прилегающую к ним часть двора. Дворик уже был усеян студентами, только вот моей Полины не было. Как обычно, ты к ней всегда спешишь, а в итоге - тебе еще приходится ждать, как минимум, десять минут. Что за несправедливость? Как бы ни кричали феминистки о своих правах, но каждая из них с удовольствием пользуется выгодами от «гендерного» неравенства. Можно опоздать на встречу к мужчине, и он тебя не упрекнет, можно случайно пропалить утюгом его любимый костюм, пустить сочувствующую слезинку, и тебя в ту же минуту простят… Чтобы отвлечь себя хоть чем-то в эти мучительные минуты ожидания, я начал наблюдать за тем, как на проезжей части автомобили аккуратно объезжают глубокую яму, образовавшуюся, как на зло, по самому центру дороги. Неужели это извечная беда Руси (дороги да дураки) никогда не оставит нас в покое? Вдруг, припомнились слова Елизаветы Прохоровны, случайно влетевшие в моё правое ухо на только что закончившейся лекции о гегелевской философии: «любая исторически сложившаяся форма нашего мироустройства – это неизбежное волеизлияние общего духа на определенном этапе его развития». О, как! Что ж получается, эта яма на дороге является, лишь, проявлением воли общего духа. Хорошая философия, нам подходит. Ведь таким образом, никакой отдельный человек не может быть виноватым, получается, что всё происходящее с нами на этой голубой планете – разумно! Очень удобная философия, которая может оправдать любые человеческие пороки, недаром её ввели в обязательный курс философской дисциплины. Если мы, простые люди, каждый день ищем какие-то разумные оправдания своим некоторым подленьким поступкам, то Гегель положил бетонный фундамент глобального, общечеловеческого оправдания.

- Гошик мой, соскучился? – звонкий голос Полины вывел меня из философского созерцания ямы, а её нежные руки обвили, словно шелковым шарфом, мою шею.

- Конечно, Поля, - обернувшись к ней, я поцеловал её в губы.

- Какая замечательная погода, - изумленно произнесла светловолосая девушка, прищуренными глазами смотря на яркое мартовское солнце. – Надо быстренько сделать фото и выложить в «инстаграмм», пусть Настя в Киеве, пока еще заснеженном, обзавидуется. – Не успев договорить, она уже потащила меня за руку со ступенек к невысокому парапету, который тянулся вдоль проезжей части, на отрезке длинной в фасад здания нашего университета.  Полина была очень стремительной. Порой она напоминала некий вулкан эмоций и энергии. Её речь была быстра, движения и жесты порывисты. Она была решительной и отважной. Мне казалось, что Полина по характеру является моим антиподом. Я был задумчив, размерен, труслив и нерешителен, она же имела качества характера, абсолютно противоположные моим. Может быть, именно это в ней меня и притягивало. Ведь, каждый ищет недостающей ему силы. Хотя, признаюсь искренне, больше всего я люблю, практически не сходящую с ее милого лица, улыбку.  Полина самая веселая девушка, которую мне доводилось встречать, а ее смех настолько искренен и простодушен, что тебе в ту же минуту самому хочется смеяться.  Она среднего роста и имеет лёгкую полноту, хотя язык не повернется назвать ее полной. Это изящная, здоровая полнота, я даже сказал бы, грациозная. У нее круглое, ясное лицо, с часто появляющимся румянцем на щеках. Это лицо даже кажется каким-то застенчивым, и именно вот этой детской простотой оно подкупает тебя. Если бы ее белокурые локоны, небрежно рассыпавшиеся по плечам, собрать в косу, то ее лик будет отвечать именно тому идеалу русской крестьянской красавицы, которая приносит тебе, уставшему от работы на пшеничном поле, глиняный кувшин с молоком, и ты, смотря в её светлые глаза, чувствуешь себя самым счастливым человеком, как минимум, на  поле. Я специально добавил «на поле», потому что Полине точно бы понравилась эта шутка, и она непременно рассмеялась бы своим заразительным  звонким смехом.

- Давай, цёмкни меня в щечку, - скомандовала Полина, вытянув руку со своим телефоном вперед и направив его камеру на наши лица. Я, молча, подчинился этому заманчивому предложению. Мне кажется, что она и засыпает с этим телефоном, и просыпается с ним, размещая мимолетные кадры из своей жизни в «инстаграмме». Что она только не выкладывает там. Тарелка с пудингом собственного приготовления, разукрашенная шоколадом в стиле абстракционизма, случайный прохожий с салатным ирокезом на голове, босоножки из бутика на Адмиральской, попавшие в список ближайших покупок, свое отражение в зеркале в розовой пижаме, моё отрешенное лицо в минуты философского созерцания и тысячи других самых разнообразных, неожиданных снимков. Думаю, что ее подружки знают обо всех свежих новостях из жизни Полины в режиме «он-лайн».

- Я ухожу с пар, - поделился я с ней своими планами.

- Интригуешь, - она протянула с заговорщической улыбкой и приподняла бровь.

- Сегодня у отца день рождения. Мама делегировала меня для поздравления. Он живёт на другом конце города – час езды в одну сторону. Поэтому хочу уехать раньше, чтоб к вечеру вернуться. Ты же помнишь, что мы вечером встречаемся? У меня для тебя ошеломляющий сюрприз.

- Сюрпризы я люблю, - Полина прижалась к моей груди и, приподняв свои длинные реснички, посмотрела на меня преданным взглядом. Как же я привык к ней. Заметьте, я не сказал, что люблю её. Пожалуй, тогда я ещё не любил Полину, мне просто было с ней комфортно. Это скорее было обыкновенное физическое влечение к красоте, порожденное чувственными инстинктами.  Как же часто в наше странное время мы путаем чувственные инстинкты с любовью, а потом удивляемся, куда же так быстро исчезла любовь, не подозревая даже, что то, чего не было, не может исчезнуть.

Перед тем, как переместиться к дальнейшему пересказу событий этого рокового дня, который впоследствии перевернул всю мою жизнь, я хотел бы вспомнить об одной совместной с Полиной поездке в монастырь. Это я считаю необходимо для того, чтобы вы смогли в полной мере понять характер моей бывшей девушки.

Роман "Дневник страха", стр. 1 - 4

Я решил изложить историю своей жизни на бумаге. Мне кажется, что более подходящего места и времени у меня не будет, хотя писать приходится в помятой тетради, развернутой на коленях, сидя на… Пожалуй, открывать места своего пребывания я не решусь в самом начале этой странной исповеди. Вы и так всё узнаете, дочитав сии записки. Что может быть интереснее истории развития души простого человека? Особенно, как заметил Лермонтов (да, да, тот самый Лермонтов – «…там, где, сливаяся, шумят, обнявшись, будто две сестры…»), если она пересказана не ради тщеславного желания заинтересовать читателя. У меня нет читателей, да и тщеславие мое умерло именно в тот вечер, с которого начнется данное повествование, но об этом немного позже. Вы можете спросить, зачем же тогда я пишу? Это своеобразный финальный аккорд гимна самопрощения, который торжественно звучит в моей душе. Я сызнова хочу прочувствовать всю вереницу произошедших со мною событий, проанализировать их и окончательно простить себя. Эх, всё же немного лукавлю. Занялся я этим кропотливым трудом ради веры в успех начатого мною дела. Видимо за те страдания, что я вынес, и за прощение, которого добился, мне была подарена вера. Вера в то, что настоящее братство, каждая личность которого достигла высочайшей свободы собственной воли – это не утопическая идея. И вера моя не слепа, ибо зерно, кинутое в землю, дало проростки. Об этом зёрнышке я узнал примерно четыре месяца назад от одного из лучших друзей, узнал о героическом поступке Алексея Бойчука, нашего Лёхи, который смог отыскать в себе настоящего человека. Вот когда такой поступок станет обыкновенным для каждого члена общества, тогда и превратится это общество в братство, и придет наконец-таки золотой век человечества. О каком золоте я говорю, вы, наверное, поняли сами, ведь, не всё - то золото, что блестит. А век тот придёт, поверьте, непременно придёт! Но о поступке и о братстве вы узнаете в конце, а сейчас же я начну историю с того самого дня, который стал роковым для меня.

Глава первая.

Но знай, что теперь и именно ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем сами же они принесли нам свободу свою и покорно положили её к ногам нашим. Но это сделали мы, а того ль ты желал, такой ли свободы?

                                  Ф. М. Достоевский, «Братья Карамазовы»

I.

Это был один из первых дней марта, ещё пока не теплый, но хорошо избалованный ярким и весёлым солнцем, кричащем о приходе весны. Как здорово, что зима закончилась. Признаюсь, я не люблю зиму, особенно нашу приморско-степную. Помню, довелось мне побывать в Смоленске в январе. Что за чудесная у них там зима? Сухой, хрустящий снег под ногами сверкает в лучах бледного солнца, от ярого мороза щеки горят, а вокруг тихо, спокойно – ни единого порыва ветра. И воздух такой лёгкий и свежий, что дышится так несказанно приятно. У нас же тут, в Таврических степях, небо серое, земля голая, воздух тяжелый, а ветер-хулиган грустно завывает, что, кажется, насквозь он тебя своим холодом пронизывает. И это всё при каких-нибудь ничтожных двух градусах ниже нуля. Вот такая очередная противная зима с дождями вместо снега и шальными ветрами закончилась. Я разглядывал через окно улыбающиеся лица проходящих мимо людей, которые, видимо, радовались тому, что сменили дубленки, на пальто, и поснимали шапки. Скомканный в клубок лист бумаги, угодив мне в щеку, вывел меня из созерцания пейзажа за окном.

- Сафронов, выйди из аудитории! – генеральским голосом прокричала преподавательница философии, и мой обидчик, запустивший в меня бумажным мячиком, поспешно покинул нашу залу знаний, без лишних пререканий и извинений.

Лекция по философии продолжилась, но я особо не слушал речь преподавателя о суждениях Гегеля, ожидая с нетерпением конца пары. Вы уже поняли, что я был студентом одного из городских университетов. Не важно - какого, так как контрактное образование стёрло все различия между высшими учебными заведениями. И сегодня в каждом из них вместо, хотя бы одного, современного Ломоносова, можно встретить сотни Сафроновых, которым диплом нужен для галочки в резюме. Раньше люди учились для того, чтобы познавать себя, а сегодня - чтоб удивлять других. Странное время, каждому нужно покрасивее «зарисоваться» - вот это главное.  Между прочим, именно Ломоносов был инициатором создания университетов в нашей державе и через своего друга князя Шувалова, одного из фаворитов Елизаветы Петровны, добился издания указа об основании первого русского университета. Благодаря этому великому человеку появился новый социальный типаж – студент, к которому и я принадлежу сейчас. Фамилия моя Гончаров, зовут – Георгий. Правда, Георгием меня никто никогда не называл. Друзья с само первого класса школы звали - Гога, из-за двух заглавных «Г» в моих имени и фамилии, а родители – Гоша. 

Всю мою осознанную жизнь меня преследуют по пятам два человека. Оба живут в моём дворе, в многоэтажном доме напротив. Одного из них  я люблю – это моя девушка, Полина, а другого – терпеть не могу. Этого другого несколько минут назад Елизавета Прохоровна выгнала из аудитории. Кстати, обратили внимание на имя моей преподавательницы философии? Вот это имя! Честно вам признаюсь, мне почему-то становится необъяснимо радостно, когда я слышу редкие русские имена. Всё-таки не удалось кому-то уничтожить самобытность народа и загнать всех в один строй, где каждый второй Сережа, либо Саша.

Руслан Сафронов, сперва, учился со мной в школе, правда, в параллельных классах, теперь учится на одном потоке экономического факультета. Слава Богу, мы с ним попали в разные группы, иначе моя жизнь была бы более печальной. В школьные годы мне хватило его насмешек и издевательств, которые доводилось, молча, выслушивать, склоняя голову и пряча стыдливый взгляд. Стыдно было потому, что не мог ответить ему хамством на хамство. Почему не мог? Руслан был на голову выше меня и на половину туловища шире. Всегда его помню таким, он даже в детском саду был детиной исполинских размеров. Помимо того, в старших классах школы он ещё увлекся кик-боксингом. В общем, тягаться с ним у меня не было ни единой возможности. О таких, как он, говорят – лбом кирпичи ломать может! Весь его облик имел какие-то богатырские черты. Мощные челюсти казались шире лба, нос имел неуклюжую горбинку, а нижняя губа сильно оттопыривалась. Очень маленькие, будто подрезанные бульдогу, уши и самоуверенный, наглый взгляд тёмных глаз. Всегда коротко стриженый и со смуглой кожей, он походил на бойца отряда специального назначения. Поведение его было надменным и повелевающим, он смотрел на сверстников свысока, будто, имел аристократические корни и, лишь, по какому-то нелепому случаю находился среди простолюдинов. Следует открыть маленькую тайну – в таком поведении сына был виновен отец. Хотя, вряд ли, тот считал себя виновным, наоборот, он гордился своим отпрыском.

Стоит упомянуть об его отце, так как тот имел самое большое влияние на своё чадо, именно под этим влиянием и формировался характер Руслана. Внешне отец совсем не был похож на своего сына. Юрий Сафронов был ниже его на голову, и похвастаться мог не шириною плеч, а выпуклостью  живота. Цвет кожи его был мраморно-белым, будто весь его род прежде проживал в далёком Новосибирске. Лицо имело более резкие черты: острый нос, тонкие губы, вытянутый подбородок. Вот таким же колючим был его характер, самая яркая черта которого – необузданное эго. Может быть, причиной такого характера стал комплекс Наполеона, как говорят психологи о низкорослых гордецах, но я придерживаюсь мнения, что человек уже рождается с полностью упакованным багажом, который следует разобрать и разложить по полочкам в процессе своего жизненного пути. Что бы лучше осознать натуру этого гордеца, расскажу об одном обыденном случае, свидетелем которого мне довелось стать. Наш двор огибает очень узкая автомобильная дорога, где два автомобиля могут разъехаться только в местах с парковочными карманами, что расположены у подъездов домов. Так вот Юра Сафронов на своём огромном джипе встретился с небольшим соседским автомобильчиком как раз на узком участке дороги. При этом ему до парковочного кармана оставалось несколько метров заднего хода, в то время, как его оппоненту надо было преодолеть дистанцию в три раза длиннее. Как вы думаете, кто из них сдал назад? Даже если бы Сафронову-старшему путь загородил кортеж президента, он бы по своей воле ни на йоту не сдвинулся назад. Упрямство, гордость, наглость – вот те эпитеты, наиболее удачно описывающие его натуру. Вы можете возразить, что по таким мелким поступкам нельзя судить о человеке. Напротив, скажу я вам, как раз через осознание мелочей, приобретаешь возможность познать целое. К примеру, если человек раскидывающий вещи по своей комнате, вместо того чтоб убрать их в шкаф, заявит вам, что в другой сфере жизни он предельно опрятный – не верьте ему. Или если человек, страдающий излишним весом, не может заставить себя по утрам делать гимнастические упражнения, то, вряд ли, он сможет чего-нибудь добиться серьезного и в других сферах жизни. Конечно же, я не беру во внимание внешние факторы, то есть, когда другой человек, обладающий, в отличие от тебя, свободой воли, помогает тебе добиться нужного результата. В общем, всё это я изложил, лишь, для того, чтоб убедить вас, стараться обращать внимание на мелочи. 

В ожидании чуда!

Ребята, наконец-то мне удалось закончить очередную книгу. Роман получился объемным (по сравнению с моими предыдущими работами) и более довершенным в литературном плане. Но это, конечно, моё мнение, а вот оценку профессионалов можно будет увидеть только к лету. Еще месяц уйдет на доработку, корректировку и рецензии. Затем переговоры с издательствами и запуск романа в печать. Думаю, что книга появится в продаже во всеукраинской сети «книжный клуб» в мае этого года.

Сейчас же я даю себе своеобразный отпуск от творчества. Ничего писать и читать в январе не буду. Для того чтоб выполнить запланированный график написания этого романа пришлось пожертвовать некоторыми другими желаниями. Устал… Поэтому в январе в статьях на этом блоге я размещу первые страницы моего нового романа под названием «Дневник страха» (пока это рабочее название, издательство может изменить его, предложив свои варианты. Кроме того у меня самого имеются еще две альтернативы: «Огненное общество», «Братство совести»).

Напоследок еще поделюсь с Вами моим настроением. Оно, конечно же, замечательное, но не всегда… Так как моя жизненная учеба добралась до дисциплины «терпение». От природы мне достался темперамент «меланхолика» (что-то между «холериком» и «меланхоликом», но ближе к последнему) и выражение «спокоен как удав» никаким боком со мной не соприкасается, хотя, в нужных ситуациях, усилием воли умею контролировать свои эмоции. Так вот, возвращаясь к дисциплине «терпение», на всех жизненных фронтах у меня сложилась однотипная ситуация, в которой лошадку заперли в конюшне и она вынуждена ждать. Начиная с конца ноября ушедшего года, я жду решения определенных вопросов в литературной сфере, в карьерной (моя профессиональная финансово-экономическая деятельность), в инвестиционном проекте и, даже, в личной жизни!!! И продлиться это всё ещё, как минимум, до апреля. Так что вынужден тренировать свое терпение и продолжать трудиться.

Как сказал Гоголь устами одного из своих героев: «Надобно иметь любовь к труду. Без этого ничего нельзя сделать. Терпенье. Да, природа любит терпение: и это закон, данный ей самим богом, ублажавшим терпеливых».

С наступающим Новым Годом!

Друзья, хочу поздравить Вас с наступающим Новым годом!

Знаете, жизнь изменчива, как и мы сами. Сегодня ты можешь чтить одних Богов, а завтра – других, сегодня ты циничный холостяк, а завтра – влюбленный романтик, сегодня ты веселишься, как Бахус, а завтра – грустишь, как Онегин, сегодня ты живой, а завтра… Всякое бывает:) Но очень важно, несмотря на этакую изменчивость (в том числе, вашего настроения) продолжать делать свое дело, несмотря ни на что! Для этого конечно надо знать, что является твоим делом, а данное понимание, к сожалению, не так просто обрести. Но тем, кто знает и делает, я желаю продолжать трудиться. И желаю, четко осознавать простейший закон природы – любой труд дает свои результаты, а долгий и терпеливый труд – принесёт богатый урожай!

Посмотрите на деревья, весной и летом их кроны сияют зеленью, осенью – начинают высыхать и опадать, а зимой – их ветки наги в своем одиночестве. Также и с нашим настроением, оно – как листья на деревьях. Но никаких листьев бы не было, если бы однажды маленькое зернышко не упало в землю, и не проявило воли к жизни. Воля – это ключевое понятие, и если она у Вас свободна – то Вы сможете покорить наивысшую вершину.

Поэтому в грядущий год лошади я желаю Вам еще с большей страстью идти к своей цели, трудиться для того, чтоб она стала реальностью и воспитывать свою волю!

Ну и куда же без любви? Любите друг друга!) 

Всех благ Вам в Новом году!

Отрывок из книги С.Норда "Ирония любви"

- Я советую одно полотенце расстелить на гальке и лечь на него, - Рома протянул первое полотенце девушке. – Второе полотенце свернуть в несколько слоев и положить его под голову, а футболкой либо накрыться, либо надеть ее.

- Украл?

- Одолжил до утра, - спокойно произнес Роман и расстелил для себя одно оставшееся полотенце посреди пляжа. После чего улегся на него животом и отвернул голову в другую сторону от девушки.

- Рома, а как же змеи? – шепотом спросила Оля.

- Тоже спят, наверное, - шепотом ответил мужчина.

- Не до шуток, - обиделась девушка. – Я слышала, что в прошлом месяце змея залезла в палатку с малышом и убила его, проникнув к нему в рот. Она почувствовала молоко, которым накормили ребенка.

- Мне боятся нечего. Внутри меня молока нет ни грамма – одно виски. Вроде, в тех бокалах, с которых ты пила сегодня, была тоже жидкость совсем непохожая ни на молоко, ни на кефир.

- Очень смешно, - пробурчала девушка и расстелила свое полотенце впритык с полотенцем, на котором неподвижно лежал Рома.

Мужчина почувствовал, что девушка легла практически вплотную к нему. Через мгновение она случайно коснулась его спины рукою. Это невыносимо краткое касание плоти заставило сердце Романа биться сильнее. Он нарисовал в своём сознании ее лицо, изгибы ресниц, голубые глаза, золотые волосы, спускающиеся к нежной шее… Ещё несколько минут, и её ладонь оказалась на его спине. Тепло этой ладони начало согревать кровь в каждом капилляре его тела. Вдруг он почувствовал прикосновение ноги – легчайшее, нагое. Укромная бухта, и прекрасная богиня древнегреческих мифов. Роман представил ее нагую и лежащую перед собой, представил, как его ладонь нежно ласкает самые  потаенные уголки женского тела. Затем мужчина представил ее в нескольких интересных позах. Его плоть уже жила своей жизнью, но голова пока еще подчинялась сознанию, и Рома нашел в себе силы, чтоб побороть желание повернуться к Оле и воплотить в реальность те картинки, которые на протяжении последней минуты рисовало его воображение. Он продолжал лежать неподвижно, притворившись уснувшим. Девушка спустя минуту убрала свою нежную ладонь с его спины и расстроено отвернулась в другую сторону.

«Старпёр! Тебе, наверное, только и осталось, что рассказывать о звездах и сексуальных фантазиях Зевса!» - со злостью подумала про себя девушка и закрыла глаза.

Наверное, Роман бы тоже подумал так на ее месте. Но для него это был другой случай. Это была не очередная нимфа на одну ночь. Олю, можно понять, она хотела просто воспользоваться удачными обстоятельствами и заняться с ним любовью. Этакий Крымский роман, после которого все остаются «при своих». Ему же такой вариант не подходил. Рома решил сыграть по крупному, он хотел заполучить ее ни на пару ночей, а на всю жизнь. Он давно уже не испытывал таких чувств, ему казалось, что он влюбился окончательно и бесповоротно. В какой-то степени его подход был похож на девичий. То есть, оттянуть момент слияния в одно целое. Но он чувствовал, что с этой красавицей, замученной мужским вниманием, нужно действовать именно так. Поэтому он победил волей свои желания, стиснул зубы, и, помаявшись полчаса, всё таки заснул.

Оля с неохотой открыла глаза и, выпрямив руки за головою, вытянулась в ровную струну. Она зевнула на прощание сну и приподняла голову, чтоб осмотреться вокруг себя. Солнце ярко освещало укромную бухту. Рябь на море переливалась золотистыми искрами. На одном из больших камней, торчащих из-под воды в метрах пяти от берега, сидел Роман. Сидел он в позе лотоса, спиной к берегу. «Чего ему вздумалось взобраться на этот камень?» - подумала девушка. Она не имела понятия о том, сколько было времени. Пляж по-прежнему был безлюден. Оля поднялась на ноги и начала ходить взад вперед по береговой линии, посматривая на спину мужчины, сидящего на камне. Прошло приблизительно десять минут, но Рома так и не оборачивался. Оле надоело это бессмысленное времяпрепровождение, и она решила первой поприветствовать своего напарника по несчастью.

- Доброе утро, Рома! – крикнула девушка.

Рома ничего не ответил, но поднял правую руку, показав пальцами знак «Peace». Он не медитировал и не занимался дыхательной гимнастикой, а просто созерцал море и перебирал в голове разные мысли. Например, мысль о том, что ему нужно будет вернуть деньги банку и прекратить свои визиты к Екатерине Дмитриевне. О том, что придется в будущем обходиться без услуг своих очаровательных домработниц. О том, где ему остановиться, вернувшись на некоторое время в Николаев: в отеле или у родителей. У родителей, конечно, - лучше, но тогда долгих нравоучительных разговоров с отцом не избежать. А вернется он обязательно, ведь, там живет она! И несколькими минутами ранее, сидя на этом камне, он также основательно решил, что Оля непременно станет его женой.

- Рома, долго ты еще там сидеть собираешься? – рассержено крикнула девушка. Сердилась она в большей степени на то, что мужчина сегодня не уделял ей никакого внимания, в отличие от вчерашнего вечера на яхте. Её потихоньку начало раздражать его поведение. Кроме того её злило то, что она вчера первой «сделала шаг навстречу к нему», а он по-свински проигнорировал её желание. «Дура, не надо было!» - нервно нашептывала она себе, блуждая по береговой линии этой уютной бухточки.

- Всё, надо плыть! – выпрямившись во весь рост, громко сказал мужчина. – Девять часов утра. С минуты на минуту придет охрана и прогонит нас с этого пляжа.

- Откуда ты знаешь. Что сейчас девять утра?

- По солнцу вижу.

- Так ты у нас, кроме того что знаток созвездий, еще и по солнцу время определяешь. Ты сказочно талантливый человек, - Оля решила применить легкий стёб.

- Да, я еще и по летающим у земли насекомым дождь предсказываю, - в том же стиле ответил мужчина, после чего еще раз добавил: - Поплыли!

- А полотенца?

- Оставим на берегу. Как-то неловко мне их возвращать, - командным голосом произнёс Рома и прыгнул в воду.

Камешки на ладони

Наткнулся в одной статье о русском языке и литературе на ссылку книги Владимира Солоухина «Камешки на ладони». Решил прочитать и не разочаровался в своем решении. Считаю данную работу особенно полезной для начинающих литераторов.  Книга не большая и относится скорее к публицистическому жанру. В ней автор просто делиться отдельными мыслями, касательно искусства, языка, жизни в целом. Вот как он сам характеризует свою книгу:

«Много лет назад я завел себе тетрадь в темно-коричневом переплете, из тех, что у нас называются общими. При чтении книги, в разговоре с друзьями, на писательском собрании, во время одиноких прогулок, в жарком споре мелькала иногда мысль… Впрочем, не то чтобы мысль – некая формулировка, некое представление, касающееся чаще всего литературы. Ну и смежных искусств. Это представление, эту формулу, эту мысль (может быть, в конце концов, проще всего сказать – мысль) я старался либо запомнить, либо записать на клочке бумаги, на авиационном билете, на листочке, выдранном из чужого перекидного календаря. Когда такие бумажки накапливались по карманам, я доставал их, разглаживал на ладони, потому что происходил отбор. Некоторые я переписывал в тетрадку».

В общем, в данной книге Владимир Солоухин отобрал наиболее  яркие (по его мнению) мысли, как, человек, увлеченный собиранием гладких камешков на морском берегу, отбирает себе наиболее необыкновенные камни среди общей массы серой гальки. Я же, в свою очередь, ознакомившись с его коллекцией камешков, выбрал из нее те, что понравились мне. Ниже привожу Вам, лишь, небольшую горстку из отобранных мною экземпляров.

***

Есть игра, или как теперь модно говорить – психологический практикум. Заставляют быстро назвать фрукт и домашнюю птицу.

Если человек выпалит сразу «яблоко» и «курицу», то считается, что он мыслит банально и трафаретно, что он не оригинальная, не самобытная личность. Считается, что оригинальный и самобытный человек, обладающий умом из ряда вон выходящим, должен назвать другое: апельсин, грушу, утку, индюка.

Но дело здесь не в оригинальности ума, а в открытом простодушном характере или, напротив, в хитрости и лукавстве. Лукавый человек успеет заподозрить ловушку, и хотя на языке у него будут вертеться то же яблоко и та же курица, он преодолеет первоначальное, импульсивное желание и нарочно скажет что-нибудь вроде хурмы и павлина.

***

Сколько людей на свете, столько и понятий о счастье, потому что счастье состоит в удовлетворении запросов, а запросы бывают разные. Русская пословица говорит: «У каждого по горю, да не поровну. У одного похлебка жидка, у другого жемчуг мелок». То же можно сказать о счастье.

Тем не менее у любого счастья существует фон, или, вернее, основа, и есть подробности крупных планов.

Наиболее прочной и, вероятно, единственно прочной основой является глубокая удовлетворенность главным делом своей жизни, которое тоже у каждого человека свое.

Личные, повседневные огорчения и радости (подробности крупного плана) могут, конечно, на время заслонять основное. Но при отсутствии основного они не могут составить счастья.

***

Смотрю на прекрасное женское лицо, как бы излучающее некий свет. Да, в процессе эволюции, из-за соображений целесообразности, могли укоротиться руки, мог выпрямиться позвоночник, из второй пары рук могли образоваться ноги. Но какая целесообразность сделала из обезьяньей морды прекрасное, божественное лицо?!

*** 

Когда начинается разговор о благах, принесенных человечеству цивилизацией, то в первую очередь приходят на ум совершенно необыкновенные способы передвижения, удобства транспорта.

Начать с малого. Город одним уж тем отличается от деревни в лучшую сторону, что в нем можно пользоваться удобными троллейбусами, автобусами, а в некоторых городах и метро.

Но нетрудно заметить, что это удобство пришло к людям лишь с необходимостью   ими пользоваться. В самом деле: троллейбус нужен лишь потому, что далеко до места работы, до кинотеатра, до магазина, до рынка. Зачем в деревне троллейбус?

Говорят: до Хабаровска теперь вы можете долететь за восемь часов а ваш дед не мог. Но деду не нужно бы лететь в Хабаровск. У него пасека была на задворках, поле в двух километрах, а в гости он ездил, запрягая тарантас если на Успеньев день, и санки, если на масленицу.

Вглядываясь пристальнее в другие разнообразные блага современной жизни, замечаешь, что все они служат лишь для погашения не всегда приятных необходимостей и, таким образом, не имеют права называться благам. В конце концов благо и пенициллин, но для того, чтоб он воспринимался как благо, нужна, увы, болезнь. Для здорового же человека это совершенно излишний предмет.

Кстати, о метро. Конечно, оно прекрасно. Но ведь только от горькой нужды мы, люди, должны лезть под землю, чтобы там передвигаться. Человеку было бы более свойственно неторопливо ходить или ездить там, где растет трава, где плавают облака и светит солнце.

***

Почему герои «Мертвых душ» вот уже стольким поколениям читателей кажутся удивительно яркими, выпуклыми, живыми? Ни во времена Гоголя, ни позже, я думаю, нельзя было встретить в чистом виде ни Собакевича, ни Ноздрева, ни Плюшкина. Дело в том, что в каждом из гоголевских героев читатель узнает… себя! Характер человеческий очень сложен. Он состоит из множества склонностей. Гоголь взял одного нормального человека (им мог быть и сам Гоголь), расщепил его на склонности, а потом из каждой склонности, гиперболизировав ее, создал самостоятельного героя. В зародышевом состоянии живут в каждом из нас и склонность к бесплодному мечтательству, и склонность к хвастовству, и склонность к скопидомству, хотя в сложной совокупности характера никто из нас не Манилов, не Ноздрев, не Плюшкин. Но они нам очень понятны и, если хотите, даже близки.

***

Когда слова, что пишутся на бумаге, не обеспечены определенным количеством искреннего, неподдельного чувства, наступает инфляция слов.

***

Когда нам не хочется умирать, это значит, что нам не хочется лишаться того, что мы уже знаем, пережили, видели: солнца, моря, дождя, травы, снега, музыки, любви… А вовсе не потому не хочется умирать, что осталось-де много неизведанного. О неизведанных радостях и наслаждениях мы не думаем и не жалеем.

***

Понятие о мещанстве у меня очень ясное. Если человек живет благополучно и говорит, что жизнь прекрасна, в то время как вокруг него и его благополучного дома творятся безобразия, требующие если не прямого вмешательства, то хотя бы боли душевной, – такой человек мещанин, и пусть у него в квартире висят современные картины и стоит современная модная мебель.

Человек, радости и горести которого шире его собственного благополучия, – не мещанин, если даже в доме у него растут пресловутые фикусы.

 ***

Прочитал статью, в которой моральный облик нескольких молодых людей поставлен в зависимость от материальной обеспеченности (богатые папа с мамой, папина «Победа», лишние карманные деньги…)

Но мне кажется, что материальная обеспеченность не связана с уровнем морали никоим образом.

Моральный облик человека зависит от его воспитания. Тургенев был очень богат, Толстой был граф, Диккенс не бедствовал. С другой стороны, Бетховен и Рембрандт умерли в бедности. Купца Третьякова или богача Савву Мамонтова я не упрекнул бы в аморальном поведении, так же как нищих писателей А. Грина или Велимира Хлебникова. Бывают бедные жулики и обеспеченные люди образцового поведения, так же как богатые подлецы и бедняки, исполненные благородства.

Итак, моральный облик человека зависит от его воспитания. Качество воспитания зависит от культуры, умения и моральных принципов воспитателей. К воспитателям относятся как отдельные люди (родители, учителя, друзья), так и общество в целом с его орудиями воспитания: искусство всех видов, печать, радио, церковь.

Моральный уровень общества или времени (века) зависит от господствующих в данное время моральных принципов. Например, одним из моральных (а если быть точным – аморальных) принципов XX века во многих странах стал подмеченный, предсказанный и разоблаченный еще Достоевским принцип: «Все дозволено». Его воздействию подвергаются люди самого различного материального положения.

***

Наука может уничтожить гору Эверест или даже ликвидировать Луну. Но она не может сделать хоть чуточку добрее человеческое сердце. Здесь начинается роль искусства.

***

Существует так называемый критерий Тьюринга (английский математик). В изоляции друг от друга находятся два собеседника. Если один из них (живой человек) не может распознать в своем собеседнике кибернетическое устройство, значит, у человека перед компьютером нет, в сущности, никаких преимуществ.

Некоторые физики, основываясь на критерии Тьюринга, наталкивают нас на вывод, что живая литература скоро будет не нужна и что машины будут писать рассказы лучше, нежели живые писатели.

Может быть, и правда нельзя отличить живого собеседника от кибернетического, если обсуждать математические закономерности или литературные произведения, несущие в себе только информационную функцию.

А если спросить у собеседника, когда он последний раз плакал или смеялся? По какому случаю? Жалко ли ему Грушницкого? Каренину? Симпатизирует ли он Раскольникову? За какой идеал он способен пожертвовать собой? На что он готов ради любви? Ради матери? Болит ли за что-нибудь у него душа?

Мне кажется, при таком характере разговора изобличить механического собеседника не так уж трудно.

***

Однажды я ночевал в коренном дагестанском ауле.

Днем, пока мы суетились и разговаривали, обедали и пели песни, ничего не было слышно, кроме обыкновенных для аула звуков: крик осла, скрип и звяканье, смех детей, пенье петуха, шум автомобиля и вообще дневной шум, когда не отличаешь один звук от другого и не обращаешь на шум внимания, хотя бы потому, что и сам принимаешь участие в его создании.

Потом я лег спать, и мне начал чудиться шум реки. Чем тише становилось на улице, тем громче шумела река. Постепенно она заполнила всю тишину, и ничего в мире кроме нее не осталось. Властно, полнозвучно, устойчиво шумела река, которой днем не было слышно нигде поблизости, Утром, когда мир снова наполнился криками петуха, скрипом колеса, громыханием грузовика и нашим собственным разговором о всякой ерунде, я спросил у жителей аула и узнал все же, что река мне не приснилась, она действительно существует в дальнем ущелье за горой, только днем ее не слышно.

Каково же художнику сквозь повседневную суету жизни прислушиваться к постоянно существующему в нем самом и в мире, но не постоянно слышимому голосу откровения?

И я мог бы многое услышать в этом мире, но, к сожалению, сам я все время шумел.

Усеченные пословицы

Буквально на днях наткнулся на телевизионную трансляцию концерта Михаила Задорнова. На удивление, Задорнов рассказывал не о «тупых американцах», а о значении языка в жизни народа (имеется в виду русский язык и русский народ). И было это не в форме юмористического выступления, а в форме своеобразной научно-познавательной лекции. При этом лектор доносил информацию простым понятным языком, а на его лице играла добродушная улыбка. В общем, о смене амплуа Задорновым я давненько знал (серию фильмов «Игры Богов» мне довелось впервые посмотреть в 2011 году), поэтому меня не удивили его «славянофильские» идеи и альтернативный взгляд на историю. В данной статье я не собираюсь описывать основную концепцию «философии», исповедуемой Михаилом Задорновым, может быть, когда-нибудь у меня появится желание побеседовать на тему Ассов, пришедших с неба, но не сегодня. Но вот об усеченных пословицах поговорить можно. Михаил привел целый перечень пословиц, которые кардинально меняют смысл при их урезанной форме. Именно с неправильной интерпретацией используются сегодня следующие пословицы:

Кто старое помянет – тому глаз вон.

От работы кони дохнут.

Повторенье - мать ученье.

У страха глаза велики.

Если ударили по правой щеке, подставь левую.

Один в поле не воин.

Пьяному море по колено.

Старый конь борозды не испортит.

Рыбак рыбака видит издалека.

Два сапога пара.

Ума палата.

      

А теперь прочтите их исконную форму (не усеченную), и Вы увидите, что смысл был «вывернут наизнанку»:

Кто старое помянет – тому глаз вон. А кто забудет – оба глаза вон!

От работы кони дохнут, а люди – крепнут!

Повторенье - мать ученье, утешенье дураков.

У страха глаза велики, да ничего не видят.

Если ударили по правой щеке, подставь левую, но не дай ударить!

Один в поле не воин, а путник.

Пьяному море по колено, а лужа по уши.

Старый конь борозды не испортит, да и глубоко не вспашет.

Рыбак рыбака видит издалека, потому стороной и обходит.

Два сапога пара, да оба левые.

Ума палата, да ключ потерян.    

Существует целый ряд пословиц, которые прижились в русском языке именно в усечённом виде, что скрывает их первоначальный смысл. Например, почему голод — не тётка? Не ясно. Но если услышать всю пословицу целиком, так, как она записана в сборниках двухсотлетней давности, то всё встанет на свои места: «Голод не тётка, пирожка не поднесёт» — т.е. не пожалеет! То же и с собакой на сене. Если взять полный текст пословицы: «Собака на сене лежит, сама не ест и скотине не даёт» — ситуация сразу проясняется.

Также давайте рассмотрим две наиболее распространенных пословицы в наше время. Они не усечены, но их общепризнанный смысл совершенно не верен.

РАБОТА НЕ ВОЛК – В ЛЕС НЕ УБЕЖИТ

«Не торопись, полежи, отдохни, работа подождет» – таким значением наполнена эта пословица в современном русском языке. Однако изначальный ее смысл заключался вовсе не в том, чтобы потакать своей лености, откладывая важные дела на потом. Все было как раз наоборот! В старину, когда волк забегал в деревню, бабы с детьми тут же прятались по домам и выжидали, когда зверь убежит в лес. А работа их, брошенная на время, никуда не убежит, никуда не денется. Следовательно, чего ждать? Как только опасность миновала, сразу надо приступать к работе, оставленной на огороде, во дворе или по хозяйству.

МОЯ ХАТА С КРАЮ

Неправильное толкование: «отойдите, отстаньте от меня, я ничего не знаю». Это сегодня мы так говорим, а раньше на тех людях, чьи хаты стояли с краю поселка, лежала особая ответственность – они первыми встречали любую опасность, будь то нападение врагов, лесной пожар, весенний разлив реки или стремительно мчащийся табун лошадей. Именно они и должны были дать отпор. Поэтому «в хатах с краю» жили самые смелые и сильные люди. Выбирая место для дома на краю деревни, его хозяин как бы говорил односельчанам: «Я буду охранять покой всех». Готовность к самопожертвованию всегда была свойственна русскому народу, что и запечатлелось в этой пословице.

Таким образом, смысл многих широко известных пословиц оказался вывернут наизнанку и изменен с точностью до наоборот.