Кавказские рассказы

Ознакомившись с дебютной автобиографической повестью великого писателя, переходим к разбору следующих произведений Толстого, соблюдая хронологию его творчества. 1852-1862 года для Толстого были богатыми на события и приключения. Первая половина их прошла в казармах, кроме того писателю довелось поучаствовать в Крымской войне, а вторая - в путешествиях по Европе. Лев Николаевич не имел достаточного запаса свободного времени для написания книг, поэтому этот период нельзя назвать плодотворным. За десять лет вышли следующие повести и рассказы: "Казаки", "Рубка леса", "Набег", "Поликушка", "Два гусара", "Три смерти" и "Утро помещика". При этом следует понимать, что если все эти произведения объединить в одной книге, то ее толщина будет немного меньше чем у книги "Анна Каренина". Давайте условно отнесём их в сборник Кавказские рассказы, так как большая часть этих рассказов создана под влиянием на Льва Николаевича военной службы на Кавказе (1852-1855).

Для  Толстого как писателя, для проблематики и поэтики его произведений характерно резкое противопоставление городской, светской и деревенской, близкой к природе жизни. При этом сам автор отдает предпочтение второй. Толстой поет своеобразный гимн природе и крестьянскому труду (труду на земле). Особенно важно отметить, что уже в своих ранних рассказах Лев Николаевич поднимает вопрос необходимости свободного труда на своей земле, пытаясь всеми возможными доводами обосновать право каждого человека на такую свободу труда и на землю (мы же с вами не забываем, что крепостное право в России было отменено, лишь, в  1861 году).

Удивляют пейзажные зарисовки Кавказа с его подлинной красотой и поэзией. Нигде еще не рисовал Толстой так детально целый день в жизни природы, весь ее естественный порядок и гармонию. Эти подробные описания не случайны, они заканчиваются кратким авторским заключением: "Природа дышала примирительной красотой и силой", которое сразу же наводит Толстого на одну из его излюбленных гуманистических мыслей:  "Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления ему подобных? Всё недоброе в сердце человека должно бы, кажется, исчезнуть в прикосновении с природой - этим непосредственнейшим выражением красоты и добра".

(Однако с этими мыслями Толстой переусердствовал, идеализировал для литературной красоты. Крокодил тоже красив, если на него смотреть издалека, а не плавать рядом с ним. Природа в себе может таить ужас. Вряд ли кто-то из жителей Помпеи в далеком первом столетии нашей эры восхищался красотой разбушевавшегося Везувия, извержение которого уничтожило несколько Римских городов. Так же и с людьми, в театре они - все красивые, даже нищие, от них не свербит и об их одежду невозможно запачкаться. Но это лишь спектакль, на который смотришь издали.)

В общем, долго разглагольствовать нет желания, буду краток. Меня совсем не вдохновили данные рассказы. Да простит меня Толстой, но скучновато и посредственно (имею в виду идею и смысловое наполнение. Сам же литературный стиль изложения - прекрасен, ему могут позавидовать многие писатели).

Единственный рассказ, который прочитал с наслаждением - "Утро помещика". Скорей всего потому, что он очень близок к моим недавним утопическим взглядам на общественное устройство и разочарованию в них.

После прочтения данного рассказа возникают вопросы: "Нужно ли стараться для людей сделать общество лучше, наладить их жизнь? Нужно ли им это? Готовы ли они трудиться и стремиться к прекрасному будущему?"

Самого же меня, удивил тот факт, что Толстой обратил внимание на данную "паршивую" природу человека, стоящую на пути к высокоразвитому "социалистическому" устройству общества,  в самом начале своей литературной карьеры. Поэтому мне самому хочется узнать, как же дальше будет эволюционировать его мысль.

Детство. Отрочество. Юность.

Замедленная съемка крупным планом - так, пользуясь современными понятиями, можно определить специфику художественного построения значительной части автобиографической трилогии.  Для того чтобы раскрыть диалектику души, всю сложность и текучесть мыслей, переживаний, чувств и оттенков чувств человека, Толстой очень внимательно вглядывается в движение души своего героя. Сорок одна глава понадобилась автору, чтобы рассказать только о шести днях из жизни Николеньки.

"Две лучшие добродетели - невинная веселость и беспредельная потребность любви" - таковы, по мнению Толстого главные особенности, определяющие отношение человека к миру и людям в детском возрасте. Все то, что могло бы нарушить светлый взгляд Николеньки на мир, нерассудочное и недоброжелательное отношение к людям, побеждается или любовью к нему его близких, или, наоборот, любовью самого Николеньки к тем, кто его окружает.

Опишем, к примеру, такой эпизод из "Детства". Николенька, возвратившись с охоты, решил нарисовать всё то, что он видел за прошедший день. Так как у него была синяя краска, то он очень живо изобразил синего мальчика верхом на синей лошади и синих собак. Но тут у него возникает вопрос: а бывают ли синие зайцы? Спросив об этом у отца и получив утвердительный ответ, Николенька нарисовал синего зайца, которого затем переделал в куст, потом вместо куста изобразил дерево, вместо дерева - облако, и так далее. А закончил Николенька тем, что с досады разорвал рисунок. Может показаться, что это случай - пример "микроскопического анализа ради самого анализа" или просто зарисовка быта детей в семье Иртеньевых. Вероятно, что всё-таки не так. Зададим такой вопрос: почему же Николенька не мог нарисовать синего зайца, если до этого он с легкостью изобразил синюю лошадь и синюю собаку? Просто потому, что когда Николенька со всей непосредственностью отдавался рисованию, процессу творчества, тогда перед ним не вставало никаких вопросов, но как только "включился" разум, анализ (бывают ли синие зайцы), непосредственность живого чувства была нарушена, и вместо удовлетворения от рисования возникли досада и раздражение.

Несколькими главами ранее Толстой описал игры детей, и это описание может послужить дополнительным комментарием к определенному эпизоду. Дети сели на землю и, вообразив, что они плывут на лодке, начали "грести". Только брат Николеньки Володя сидел неподвижно. Когда ему сделали замечание, он сказал, что от того буду ли они больше или меньше махать руками, ничего не изменится и они никуда не уплывут.  Все понимали, что Володя прав и с ним нельзя не согласиться. Но и согласиться с ним тоже было невозможно. Глава заканчивается таким вопросом: "Ежели судить по-настоящему то никакой игры не будет.А игры не будет, что же тогда останется?" Действительно, разум, логика подсказывают, что синих зайцев не бывает, что, сидя на траве и размахивая руками, никуда не уплывешь, а шапочка  и халат его учителя Карла Ивановича не так уж и привлекательны. Но в любви Николеньки к Карлу Ивановичу тоже есть истина, также как и в свободной игре воображения и непосредственности, с которыми он отдаётся своим детским фантазиям, рисованию, и, главное, желанию любить, нравиться и делать добро всем окружающим его людям.

Отрочество начинается у Николеньки с того, что он приобретает новый взгляд на жизнь, то есть, вдруг понимает, что в мире живет много других людей, они заняты своими делами и заботами и им нет никакого дела до Николеньки Иртеньева. Конечно, подчеркивает Толстой, Николенька знал это и до того, как приобрел новый взгляд на жизнь, но не сознавал, не чувствовал. Осознав себя как личность, Николенька научился не только на себя смотреть со стороны, оценивая свои чувства и поступки как бы чужими глазами, но и приобрел способность не так как в детстве, основываясь на любви, а чаще всего отчужденно-аналитически воспринимать окружающих людей. Если в детстве Николенька только на минуту усомнился в доброте и отзывчивости Карла Ивановича, а его халат и шапочка показались ему противными, то, теперь, в отрочестве, в "свете нового взгляда на жизнь" Карл Иванович кажется ему настолько странным и смешным, что он удивляется, как этого не замечал раньше. Если в детстве Николенька глубоко уважал бабушку и думал, что она любит его, то теперь видит, что дорог ей только как воспоминание о дочери. В этих наблюдениях Николеньки много правды и много ума, что чувствует и сам герой "Отрочества". Ум, способность рассуждать, исследовать - вот что кажется теперь основным для Николеньки. Ощутимые потери, которые несет Николенька в отрочестве - та глубокая радость любви, которую он испытывал в детстве.

В юности же Николенька постоянно с большим или меньшим успехом играет какую-нибудь роль. То влюбленного, строя свое поведение по схемам, вычитанным им из романов, то философа, так как в свете его мало замечали, а постоянной задумчивостью и уединением можно было скрыть свой неуспех, то роль большого оригинала. При этом он заглушает в себе естественные чувства, мысли и побуждения. Чаще всего он делает это потому, что хочет нравиться окружающим его людям, хочет, чтобы его любили. Он стремится быть таким, как все, как его отец, как старший брат, как товарищ старшего брата Дубков, перенимая привычки, правила, мысли людей своего круга. Но какую бы роль не играл Николенька в юности, как бы ни старался быть похожим на тех, для кого однажды выбранная роль стала второй натурой, он никогда не будет похож на большинство окружающих его людей. И прежде всего потому, что все они никогда не создавали нравственных правил и не мучились от того, что их не удается применить в жизни, а пользовались теми, которые были приняты в их среде и считались общеобязательными.

Постоянный самоанализ часто убивал непосредственность ощущений, но он же позволял Николеньке увидеть в себе то ложное, тщеславное, надуманное, что многие благополучные и довольные собою люди считали добродетелью. "Голос раскаяния и страстного желания совершенства был главным новым душевным ощущением в ту эпоху моего развития..." - подчеркивает автор-повествователь.

Поэтому читатель верит, что Николенька никогда не остановится в своих нравственных поисках. В конце трилогии он садится писать правила жизни, будучи твердо убежден, что уже никогда не сделает ничего дурного, ни одной минуты не проведет праздно и никогда не изменит своим правилам.  

Лев из Ясной

28 августа 1828 года в имении Ясная Поляна (Тульская губерния, Россия) родился Лев Николаевич Толстой. Был он родом из дворянской семьи, комфорт и покой которой обеспечивался трудом нескольких сотен крепостных душ. Однако, мы не можем его не колеблясь назвать баловнем судьбы. Мать Толстого умерла, когда ему еще и не было двух лет, отец - когда исполнилось девять. Кроме того, сам Лёвушка был стеснителен, замкнут и искренне убежден, что он не привлекателен ни внешне, ни внутренне для общества. Избавиться от этих нелепых комплексов ребенку помогла графиня Юшкова (сестра покойного отца), которая стала вторым опекуном осиротевших детей. В 1840 году Толстой с братьями и сестрой перебирается к ней в Казань. Пелагея Ильинична Юшкова была яркой представительницей светского общества. Приличные манеры, туалеты, расстановка мебели в доме заботили ее прежде всего. В своем доме она часто устраивала пышные приемы с фуршетами, танцами и разнообразными играми.
Вот как сам Толстой вспоминает о графине Юшковой: - «Добрая тётушка моя, чистейшее существо, всегда говорила, что она ничего не желала бы так для меня, как того, чтобы я имел связь с замужнею женщиною».
Основной задачей для всех Толстых в годы жизни в Казани было получение образования, и город предоставлял для этого прекрасные возможности. Но на одной чаше весов лежали занятия, а на другой - балы и театры. Легкомысленная и тщеславная тетушка, стремясь, во что бы то ни стало соответствовать идеалу «comme il faut» (комильфо означало — приличное, принятое в большом свете), всячески втягивала своих воспитанников в светскую жизнь с ее удовольствиями.
Лев Николаевич со всем юношеским пылом предавался светским развлечениям – участвовал в балах, любительских спектаклях, благотворительных мероприятиях; посещал концерты и театральные представления. Другим же его увлечением во времена юности было чтение книг. Лев Толстой очень много читал, причем чтение его отличалось серьезностью и разнообразием, включало книги философской, религиозной, исторической направленности, произведения русских и зарубежных авторов.
На третьем году обучения Толстого не допускают к экзаменам из-за плохой посещаемости занятий, и он решает оставить университет. Юный Лев возвращается в доставшуюся ему по разделу Ясную Поляну, где у него появляется огромное количество времени на чтение книг (не отвлекаясь на балы и учебу). Он читает произведения таких великих европейских философов как Руссо, Монтескье, Вольтера, Гегеля, Шеллинга, Декарта. Философия отвечала наклонности Л. Толстого к самонаблюдению, анализу, углубленным размышлениям.
Именно на этом этапе своей юности Толстой приходит к умозаключению, что он является тоже (как и вышеперечисленные философы) мыслителем, и его предназначение делиться своими мыслями с обществом. Первую книгу Толстой начал писать зимой 1850 (в 22 года), это была повесть "Детство" из автобиографической трилогии ("Детство. Отрочество. Юность."). Но закончил он ее в 1852 году, когда уже служил в дивизии на Кавказе. При отправлении рукописи в журнал Лев Толстой приложил письмо, в котором говорилось: «…я с нетерпением ожидаю вашего приговора. Он или поощрит меня к продолжению любимых занятий, или заставит сжечь всё начатое».
Военная карьера Толстого продолжалась до ноября 1856 года. Он успел поучаствовать в Крымской войне и, даже, получить орден святой Анны "за храбрость" и несколько медалей "за защиту Севастополя". После окончания службы Толстой отправляется в длительное путешествие по Европе (почти на три с половиной года), изучая культуру и общественно-политическое устройство буржуазной цивилизации. Вернувшись из путешествия в родимое имение, Толстой всецело и безвозвратно отдается литературному делу.
Каждый из нас, услышав фамилию Толстого, вспоминает о монументальном труде "Война и мир" (о котором все слышали, но единицы, лишь, решались прочесть. Кстати, я тоже не читал) и романе "Анна Каренина", которые были признаны шедеврами мировой литературы и расхвалены критиками. Но мало кто знает, что сам Толстой отрекся от этих работ, после переосмысления жизни и своего предназначения. На рубеже восьмидесятого года со Львом Николаевичем происходит духовный кризис, который заставляет его признаться в следующем: "всё что мною было написано раньше, я написал из самолюбия. Жажда славы и признания руководили мною".
Мы вместе с вами постараемся познакомиться (на протяжении ближайших двух месяцев) с творчеством Толстого и понять в чем же основная ценность его литературной работы. Какой из периодов его творчества (до 80-х или после) более интересен?