Роман "Дневник страха", стр. 116 - 118

IV.

На следующий день я проснулся ближе к десяти часам утра, так как третью часть ночи провел в умственных упражнениях по ликвидации страхов и размышлениях о вере. Осторожно встав с кровати, я убедился, что компресс помог. Нога жутко болела, но, во всяком случае, я мог уже на нее ступать, а это был значительный прогресс по сравнению со вчерашним моим состоянием. Не смотря на такие успехи в ходьбе, я решил не напрягать ногу и провести день на диване, читая книгу. Однако, любое занятие со временем наскучивает, представьте себе, даже, лежание на диване. Ближе к пяти часам вечера я решил прогуляться в школу, которая стояла по соседству с нашим домом. Это была возможность не только сменить спертый воздух помещения на свежее дыхание природы (да, вы не ослышались, именно природы, так как школа строилась в лучших традициях советского союза, и на ее территории росло огромное количество деревьев, зеленые шапки которых насыщали воздух своим ароматом), но и размять залежавшиеся мышцы. Ведь, я привык заниматься каждый день без исключения, а мои верхние конечности были в полной готовности к физическим нагрузкам. 

Выйдя из подъезда, я поковылял потихоньку по автомобильной дороге вдоль соседней многоэтажки, стоящей перпендикулярно моему девятиэтажному дому, образовывая с ним букву "Г". Случайностей не бывает, подумал я, когда проходя мимо последнего подъезда, звуковой сигнал домофона сменился противным скрипом не смазанных петель железной двери, из которой,  отрешенно улыбаясь, вышла Полина под ручку со своим нынешним ухажером. Я специально написал о том, что ее улыбка была отрешенной. Поверьте, это не моё желание подгадить её иллюзию счастливой жизни. Я прежде часто замечал такие искусственные улыбки у женщин, которые особо не вслушивались в шутки своих кавалеров, но нужно было делать вид, что ты довольна его компанией. А сколько таких пар живут вместе? Он совсем не будоражит её воображение, даже, напротив, вызывает чувство какой-то тоски, но она неуклонно следует за ним по пятам, словно верный оруженосец, боясь остаться одной. "Ты посмотри на него, как загнул! - я удивился своему ходу мыслей. - Неужто ли лучше любить такого гавнюка, как ты, который заботясь о своей собственной шкуре, позволит издеваться над своей девушкой? Какой же ты, все-таки, урод, Гоша!"

Как резко изменилось её лицо, когда она взглядом споткнулась об меня. Лицо стало бледным, след улыбки, даже искусственной, испарился, как капля воды на раскаленном утюге. В первое мгновение глаза расширились, но сразу же, затем сузились, пытаясь передать мне презрение их госпожи. Хотя, вру, больше в них было злости. И это меня порадовало. Раз она злилась, значит жалела о том, что я оказался этаким подлым трусом, а раз жалела, значит, скорее всего, любила, в ином случае, ей было бы уже безразлично. Эта искрящая злость в её глазах оставляла мне надежду, что не всё еще потеряно. Вы удивляетесь, как я могу надеяться на то, что мы еще сможем быть вместе? Я сам себе удивляюсь! Но я настолько сильно влюбился в Полину, что готов был поверить в мечту. Честно же говоря, для меня не было это целью. Больше всего на свете, я хотел, лишь, двух вещей: первое - чтобы она меня простила, второе - чтобы она была счастлива.

- Здравствуй, Полина! - приостановившись на их пути, робко сказал я. - Ты замечательно выглядишь. 

- Здравствуй, здравствуй, друг мордастый, - надменно, хриплым голосом пробурчал ответ вместо Полины ее кавалер. При этом не совсем громко, но и не тихо, так чтоб я услышал, но не создавая лишней нервозности. Полина же ничего не ответила. Отвела взгляд в сторону и, слегка задрав подбородок, прошла мимо.

- Если тебе нужна будет какая-либо помощь, я готов отдать всё, что имею! - крикнул я вдогонку, не рисуясь перед ней, а искренне озвучив чувства, наполнявшие мою грудь. Если понадобится, я готов отдать ей свою жизнь.

Этот мой зов сердца вновь остался без ответа. Зато, обернулся ее ухажер и как-то снисходительно посмотрел на меня, пытаясь унизить своим взглядом и легким покачиванием головы, которое говорило о том, что он знает нашу историю. Видимо, Полина шепнула ему, кто я такой. Мне было наплевать на его самоуверенную физиономию. Больше всего меня мучила мысль о том, чем я мог бы заслужить прощение Полины.

Посмотрев несколько секунд ей вслед, я продолжил свой хромой путь в школу. По дороге я думал только о ней, видя перед собою чудный образ той прекрасной девушки, которую я не смог уберечь. Её зеркально-голубые глаза, улыбчивые припухлые губы с петельками в углах, розовые щеки, как  наливные яблочки. Я уже начал скучать по ее милому облику. 

На спортивной площадке школы, окруженной высокими тополями и голубыми елями, занималось несколько компаний подростков, укомплектованных по возрастным категориям. Компания младшеньких, которые на вид учились в классе восьмом этой же школы, была самая громкая. Они смеялись, шутили друг над дружкой, рассказывали в промежутках между упражнениями какие-то истории, при этом паузы между упражнениями у них были настолько затяжные, что старшие ребята, более серьезные и важные, успевали сделать по два, а то и три, подхода. 

Я запрыгнул на турник и сделал пятнадцать выходов силой, чем удивил не только школьников, но и взрослых ребят с трапециевидными спинами и круглыми "банками" на руках. В последнее время я начал замечать, что силу уважают все. Если ты хочешь, чтоб кто-то пошел за тобой, ты должен доказать ему, что ты сильнее.

Самого же меня в этот день удивило другое явление. Рядом со спортивной площадкой, на заднем дворе школы у запасного крыльца сидела группа подростков далекая от спортивной жизни. В руках дымили сигареты, у ног стояла изгородь пивных бутылок. Неужели так во все времена? Есть те, которые совершенствуют себя, а есть те, которые деградируют. Также с добрыми и злыми, веселыми и грустными, щедрыми и скупыми. Может быть, существует некая постоянная пропорция, в которой вращается карусель наших жизней? И кому-то, как бы он не старался стать переменной "У", придется быть "Х" в этом уравнении вселенского масштаба?    

Роман "Дневник страха", стр. 113 - 115

III.

Сон выдался не спокойным, я переворачивался с боку на бок, разбрасывая в стороны руки и ноги, сбросив подушку на пол и скомкав плед в ногах. Почему было так не спокойно, я не мог понять до тех пор, пока не открыл глаза. В метре от моей кровати стояла черная тень. Тень сама по себе, как отдельная самодостаточная субстанция, а не как проекция, отбрасываемая каким-нибудь предметом. Смотря на эту тень, высотою в два метра, напоминавшую очертание человека, накинувшего на себя плащ с капюшоном, меня наполняла глубокая пустота, превращающаяся в страх. Хотел пошевельнуться, а не мог, словно паралич поразил мою опорно-двигательную систему. В этот самый миг кровать провалилась сквозь пол и полетела в неведомое пространство, в темную бездну, с мерцающими где-то в глубине огнями. "Это, всего лишь, сон!" - я мысленно себя  успокоил, а затем приказал себе проснуться. И получилось!!! Я разомкнул слипшиеся глаза и поднялся в полусидящее положение, упершись ладонями в кровать. Сон отошел в небытие, потерял свою остроту, но внутри меня остался тревожный осадок. Как же так? Я уже больше года не испытывал ни единой тревоги, не говоря о полноценном страхе. Почему в моей голове родились такие смутные образы? Кто ими наполнил мой сон? Я не знал ответа, но больше всего меня раздражал тот факт, что я не мог пошевельнуть телом, когда смотрел на ту зловещую пустоту. Такого не должно быть. Я не должен давать подлому страху, даже, на подсознательном уровне блокировать мой разум. Один раз со мной случилось такое в реальной жизни, и я горько поплатился за это. Я не позволю больше страху управлять мной никогда, даже, во сне. Я воскресил в своей памяти образ смертоносной тени и чувство, которое испытывал смотря на него. А затем мысленно воображал, как нескончаемый поток ослепительного света размывает эту тень, расщепляет на мелкие пылинки, которые сгорают в этом стремительном светозарном потоке.

Знаете, старая мудрость говорит, что счастье как раз заключается в избавлении от страхов. Полностью же от них избавиться можно только при наличии веры в то, что душа бессмертна. Но как порой тяжело поверить в это, победить логическую цепочку неопровержимых доводов, которые подсовывает окрепший за тысячелетия человеческий ум, ставший тщеславным и самоуверенным. Вспоминается желание Федора Михайловича, сказанное устами одного из его героев: " Моя мечта это – воплотиться, но чтоб уж окончательно, безвозвратно, в какую-нибудь толстую семипудовую купчиху и всему поверить, во что она верит. Мой идеал – войти в церковь и поставить свечку от чистого сердца, ей богу так".

По-моему, вера - это врожденная потребность человека, без которой он не может жить. От того то мы так легко готовы верить в магию, чудеса, да во что угодно, лишь бы было во что. Ведь, вера в научную теорию материализма - это тоже вера, которую некоторым принять намного легче, чем ту иную, идеалистическую концепцию мироздания. Не может человек жить без веры, как и не может он жить без любви. 

Почему-то мне сейчас вспомнился мой крёстный, славный мужик. Его мать православная христианка, придерживающаяся самых догматических традиций, приучала его с детства к вере в Бога. Вместе с колыбельной песней вливались в его маленькую головку благодатные молитвы. Он был набожным мальчиком, каждое воскресение посещал храм, а перед сном просил у Бога здоровья для всех его родных. Потом пришло время университета и науки, которое разом с культурой современного общества, повлияло и на его мировоззрение. Однако, не сумело разрушить прочных основ веры в Бога, а, лишь, видоизменить их, придать им современной трактовки. Сейчас объясню. К примеру, едет он к святому источнику, рядом с которым построили православную часовенку. Окунется в нем три раза с головой, выпрыгнет ошпаренный студеной, подземной водою, так что всё тело горит энергией жизни, и побежит молиться в небольшой гротик с иконками, что стоит подле той часовенки. Попросишь его объяснить данный христианский обряд, а он тебе и выдаст современную трактовку: "вокруг твоих духовных оболочек, накапливается негативная энергия, которую нужно периодически обрезать. Поэтому то и надо с головой в холодную воду погрузиться, в воду, что бьет из самого лона земли". Или же, к примеру, случится какая-нибудь неудача в его бизнесе, так он сразу в церквушку следует, свечку ставить, у святого покровителя торговцев защиты просит. И, вроде бы, всё со временем само собой налаживается, удача возвращается вместе с денежными потоками... А в бане какие он молитвы читает, о-го-го! Довелось мне раз попариться вместе с ним и его друзьями. Когда уже нет мощи терпеть жар, кажется что вот-вот сознание потеряешь, он говорит: - "Погодь, сейчас все разом пойдём". Затем начинает читать молитву. Читает громко, вдохновенно, с закрытыми глазами и с руками обращенными к небу. Голос у него проникновенный, приятный, льётся как свежий майский мед, окутывает твое сознание как волшебный туман, находясь в котором можно взлететь. Потом мы все разом вываливаемся на улицу, прыгаем в снежный сугроб, который он специально у своего дома возле баньки накидал. И так легко на душе становится, в голове по-прежнему эхом последние слова молитвы звенят, и весь этот вечер ты всем своим сердцем искренне веруешь в то, что есть у тебя душа! Возвращаясь к крестному, не раз он бывало своим обидчикам головушку отбивал. Богатырским здоровьем его природа наделила, сажень у него в плечах, кулаки пудовые. Бывает, спросит его жена: - "Что ж ты так того беднягу безжалостно отмутузил? Ты же христианин?" Он же ей ответит: - "Ближнего своего любить буду, а врагам пощады не дам! Первым на них, подлых, руку подымать не буду, но ежели мне путь перейдут - поломаю на мелкие щепки, не задумываясь!"                    

Вот такое модернизированное православие, но, правдиво говоря, нравится оно мне куда больше устоявшихся церковных христианских канонов. Нравятся, даже, его самые последние новаторские идеи синтеза с буддизмом, в которых идея мертвого сна, продолжающегося до дня страшного суда, заменяется реинкарнацией, исчезают чугунные котлы с кипящей водой из подземелья ада, впрочем, и сам ад исчезает, и рай тоже. Где ж тогда справедливость, можете задать вы вопрос? А нечего ее искать. Ищете лучше способ избавиться от страхов, вот тогда вы забудете о поисках какой-либо справедливости, и будете наслаждаться своей собственной жизнью, не думая о том, кому чего уготовано.

Последняя мысль о моём крестном, которую хотелось бы высказать, заключается в том, что делает он эти все обряды с искренней верой в Бога. Когда он прикладывает свои персты к святым иконам, а затем целует эти иконы, его глаза наполнены счастьем. По-моему, было бы здорово, если бы каждому из нас с детства прививали веру в то, что душа - бессмертна, а разом с этой верой и основные принципы добра, которых должен придерживаться человек. Но вера эта не должна быть слепой! Она не должна противоречить простейшим законам природы! Она должна модернизироваться и отвечать запросам времени!

Роман "Дневник страха", стр. 105 - 112

II.

Я, как и полагается, без десяти семь пришел в ФОК. Однако седая женщина в больших черепашьих очках, сидящая в регистратуре, так мучительно долго копошилась с внесением моих данных в свой замызганный журнальчик и выдачей мне абонемента на месяц, что в зал я зашел, наверное, последним. Тренировка уже началась с гимнастических упражнений на разогрев мышц и растяжку суставов. Тренер ходил между разминающимися учениками пока не заметил растерянного парня, стоявшего в какой-то нерешительности у двери с перчатками в руках. Он направился ко мне.

- Виктор Сергеевич, - он протянул свою тяжелую и волосатую как у орангутанга руку.

- Гога, - я быстро выкинул свою ладонь ему на встречу.

- Появилась желание стать бойцом? - тренер задал вопрос с заковыркой, желая увидеть мою реакцию.

- Скорее желание научиться защищать себя и своих близких.

- Был прецедент? - почти двухметровый мужичина скрестил руки на своей широкой груди. Спина у него и впрямь расходилась треугольником и казалась даже немного сутулой, как у профессиональных боксеров, которые привыкли держать стойку, пряча подбородок за плечом. Самой же броской деталью его внешности был нос. Слегка приплюснутый, разделенный узким желобком на две половинки, с заостряющимся кончиком, который помимо того еще и закруглялся, как у орла.

- Да, его следы еще не скоро сойдут с лица.

- Голова то способна выдерживать удары? - он сначала покосился на шрам, а потом уставился мне прямо в глаза своим хищным взглядом.

- Надеюсь, вы научите тому, как ее уберечь в бою.

- Постараюсь, - ухмыльнулся он, - но на следующую тренировку, чтоб пришел со шлемом. Ложи перчатки на скамейку и присоединяйся ко всем.      

Я встал с краю от общего скопления ребят, хаотично разбросанного по залу. Руслан, увидев меня, слегка приподнял уголки губ и сделал почти незаметный кивок головой. В течение следующих двух минут он еще два раза покосился на меня скользящим боковым зрением, в котором можно было прочитать удивление. Скорее всего, его поразили перемены в моем телосложении.

- У нас сегодня пополнение, ребятушки, так что работаем в режиме "приём новичка"! Все побежали! - крикнул тренер, и хаотично разбросанная масса тел превратилась в одну криво изогнутую змейку, которая поползла по окружности зала по часовой стрелке. Я бежал в самом хвосте, Руслан и двое каких-то широкоплечих парней, моего роста, на полголовы ниже Руслана, бежали впереди, задавая темп всему остальному коллективу. - Ускоряемся! - мощный органный поток звука, вырвался из груди тренера. Мы побежали быстрее. Данный круговой марафон продолжался несколько минут, пока его не остановила очередная звонкая команда тренера: - Остановились, упор лёжа приняли. На "раз" опускаем грудь к полу, на "два" выпрямляем руки. Поехали. Раз, два, раз, два, раз, два, - быстро начал считать тренер, повторив двойной шифр тридцать раз. Затем вновь прозвучала команда "бежать" и мы понеслись в обратном направлении, разматывая до того полностью намотанный клубок. Я пока еще не чувствовал усталости. Моё тело закалилось ежедневными тренировками в деревне. - Упор лежа! - вновь прокукарекал тренер. Однако на этот раз между его каждыми "раз" и "два" была пауза в несколько секунд. После таких затяжных тридцати отжиманий мое лицо изрядно покрылось каплями пота. Но вытирать его было некогда, мы опять побежали. Слава Богу, после двух подходов отжимания следовало упражнение на прокачку мышц живота. Затем вновь марш-бросок по замкнутому кругу, и снова отжимания. Такой рваный темп бега, разбавленный отжиманиями и "скрепками" (упражнение, когда лежа на спине, ты одновременно поднимаешь вверх ноги и туловище, пытаясь кончиками пальцев рук дотянуться до пальцев ног) продолжался полчаса.

- Разминка закончилась, - тренер хлопнул в стальные ладони. Он разделил всех нас на две группы. В одной остались более опытные бойцы, занимавшиеся у него не первый год. Руслану было поручено проводить у них спарринги. Вторая же группа под руководством тренера принялась отрабатывать комбинации атакующих ударов руками и ногами.  Мне тренер уделил особое внимание, встав со мной в пару. Он надел на руки красные кожаные лапы, я натянул на пальцы новенькие перчатки, от которых еще пахло кожей, а не потом, и которые слегка скрипели, когда я с силой сжимал кулаки. Он начал с того, что показал мне правильную стойку и работу ногами при передвижениях. Затем к передвижениям добавилась работа руками. Тренер постоянно двигался  вокруг меня, а я должен был наносить удары  в центр лап, на красном поле которых чернели круглые  мишени по центру. При этом если я забывал после удара вернуть руку к лицу, сохраняя стойку, то мгновенно получал лапой в подбородок. Это был не сильный удар, но ужасно неприятный, раздражающий, который заставлял скрипеть зубами и концентрировать внимание на правильности выполнения установок тренера. Таким образом закончилась официальная часть моей первой тренировки. Неофициальная началась после того, как тренер, сказав, что все свободны, покинул зал.

- Подожди Гога, - остановил меня Руслан, когда я уже собирался выйти из дверей зала в коридор.

- Что? - тяжело дыша, спросил я.

- У нашей боевой школы существуют давнишние традиции, самая главная из которых это посвящение новичка в нашу спортивную семью, - лукаво улыбнулся Руслан.

- И что я должен сделать? - серьезно спросил я, сохраняя спокойствие и ровность голоса.

- Одевай перчатки. Тебя уже ждут, - Руслан указал на часть зала, застеленную  одним огромным матом. Там стояла та парочка, которая вначале тренировки бежала вместе с Русланом во главе колоны. Мы подошли к ним.

- Знакомься, это Зураб, - указал на парня более сбитого сложения мой давний приятель. Зураб, согнув руки в локтях, разместил кулаки, обутые в перчатки, напротив висков и сделал легкий кивок головою. Тень улыбки даже не подумала упасть на его суровое лицо. Черные глаза светились как догорающие угли. У него был такой же сумрачный цвет волос на голове и толстого слоя щетины на лице, которое было круглым, с выпирающими скулами и широким лбом. По национальности он был украинцем, но по крови - чеченцем. Предплечья его обеих рук были в татуировках. На левом - не читаемая для русского человека надпись из китайских иероглифов, на правом - огромная кобра, расправившая капюшон, готовая броситься на свою жертву.

- А это Кот, - Руслан продолжил знакомить меня с бойцами, которые должны были провести обряд посвящения. Русый парень подмигнул мне глазом и поделился со мной свое замечательной улыбкой. Над губой с правой стороны у него была небольшая родинка. Заостренный нос, чеканные линии щек и выразительные синие глаза, словно васильки в пшеничном поле. В общем, его умиленное лицо доходчиво объясняло каждому, почему его прозвали Котом. Он был худощавого телосложения, жилистый, с плоскими мышцами, которые при напряжении не надувались, а просто четче вырисовывались. На теле не было татуировок, а предплечья украшали синие жгуты вен, которые у него выпирали сильнее, чем у других. Позднее я узнал, что каждый из них был чемпионом города в своем весе: Кот попадал в категорию до восьмидесяти килограмм, Зураб - до девяноста, это также была моя категория, Руслан - до ста.

- Защищайся, - поделился советом тяжеловес и покинул мат.

Я принял стойку, которой меня обучали на протяжении прошедшего часа, но она особо не помогла. Град сокрушительных ударов обрушился  со стороны Зураба. Теперь я понял, чем отличаются легкие и замедленные тренировочные удары от боевых. Кулачная очередь выстреливала так быстро, что я не успел провести ни одного контрудара, стараясь защитить лицо поднятыми перед ним перчатками. В тот миг, когда Зураб остановил свою стремительную атаку, и я подумал, что могу перевести дыхание и попробовать атаковать его, в тот самый миг стопа Кота врезалась в мою грудь. Сильнейшим боковым ударом с прискока Кот свалил мое потерявшее устойчивость тело на пол. Я рухнул как набитый войлоком тюфяк. От сильного удара в грудь, сдавило дыхание и на секунды две помутнело в глазах.

- Первый раунд закончился, - раздался знакомый голос. - Передохни минутку.

- Сколько их ещё будет? - поинтересовался я, злобно пялясь на веселую физиономию Кота, который как-то снисходительно смотрел на мое распластанное на полу тело. Улыбка по-прежнему не сходила с его лица. Странно, этот человек, даже, умудрялся делать больно ближнему своему с любовью. Меня уже начинала злить его умиляющаяся физиономия. Оценив результаты этого раунда: разбитая губа, опухшая правая щека и сбитое дыхание, я решил броситься со всей неудержимостью и прытью, что у меня еще оставалась, именно на Кота. По двум соображениям: во-первых, как я уже заметил раньше, его радостный облик начал меня раздражать, во-вторых, он был менее массивен, чем Зураб, и это оставляло мне слабую надежду на то, что я смогу добраться до его смазливой мордочки.

- Всего три раунда, - не скрывая иронической ухмылки, ответил Руслан. - Ну что, продолжаем?

Я поднялся на ноги и, забыв про все наставления тренера о стойке и передвижениях, просто бросился на Кота, пытаясь любым способом добраться до его физиономии. Этот же хитрец, вместо того чтоб уклоняться либо защищаться, использовал приём, который обратил силу, направленную мною на него, против меня самого. Он, схватив меня за руки и потащив на себя, упал на спину. Только перед своим падением, он успел упереться своей правой ногой в мой живот, одновременно самортизировав свое падение и оттолкнув меня с силой ногой. Он очень технически исполнил бросок через себя назад в падении. Я, пролетев над ним, грохнулся в двух метрах за его головой. Не успев, как следует, сгруппироваться, я неуклюже упал на спину, почувствовав отдачу всей длиной своего позвоночника. Хорошо, что посвящение проходило в зале на матах, а не где-нибудь на улице на асфальтированной площадке, потому что там после такого приземления, мне, наверное, было бы трудно подняться к третьему раунду.     

- Вновь проигрыш, - развел руками в стороны Руслан. - Гога, у тебя последний шанс взять реванш.

О каком реванше он говорил, я не понимал. Два опытных бойца против парня, который до этого дрался, лишь, с воображаемыми ниндзя, после просмотра американских боевиков. Любой из них в одиночку мог бы меня превратить в отбивную. Впрочем, его ирония помогла понять, сколько изнурительных тренировок ждёт меня впереди. Я вновь поднялся на ноги. Теперь к разбитому лицу и сдавленному дыханию добавилась острая боль в спине. Я принял стойку и сжал кулаки, бросаться на кого-то из них не было ни желания, ни силы. Ко мне приблизился Зураб. При последнем подшагивании он выбросил вперед переднюю ногу и вместе с ней все тело, обрушив удар ногой, которого я совершенно не ожидал. Это был своеобразный рывок, который закончился мощнейшим "лоу-киком" в моё бедро. До этого я не знал, насколько опасными могут быть такие удары. Словно кинжал вонзился в мою мышцу и разрезал ее, я упал на мат, стиснув зубы. Я не мог не сгибать, не разгибать эту ногу, она будто отказала на какое-то время.

- До свадьбы заживет, - нагнувшись ко мне, похлопал перчаткой по плечу Зураб.

- Не держи зла, традиция такая! Сильнее будешь, - улыбнулся Кот и направился в раздевалку.

Традиция конечно замечательная, но как теперь доковылять до дома я не мог представить.

- Держи, Гога, - Руслан протянул мне резиновую грелку, наполненную замерзшей водой и покрытую слоем белого инея, за которой успел сбегать в хозяйственную комнату. - Только что из морозилки!

- Спасибо, - взяв ледяной пузырь из резины зеленого цвета, я приложил его к бедру. Стало немного легче.

- Надо подержать полчасика. Ты сиди здесь, не переживай. Наша тренировка последняя, так что, в зал никто не нагрянет. Второй раунд мне особенно понравился, - улыбнулся Руслан, - классно ты полетал.

- Иди ты, - я обижено просопел себе под нос.  

- В общем, когда будешь дома, то часа через два сядь в горячую ванну, перед тем насыпав туда морской соли. На ночь обязательно надо сделать компресс из сока алоэ и красного вина. Позвони матери, скажи, чтоб сейчас прогулялась в аптеку. Хотя, не надо, сами заедем.

- В какой пропорции надо смешивать?

- Четыре столовых ложки алоэ и полкружки вина. Надо подогреть, чтоб тепленькое было, смочить марлю и перевязать ногу. Сверху еще какими-нибудь тряпками закутать. И такую же процедуру еще следующие две ночи будешь повторять. Понял?

- Поможет?

- Зуб даю! Лично проверял.

- Сейчас совсем не чувствую силы в ноге. Интересно, как я на следующей тренировке круги с вами наматывать буду?

- Следующую пропустишь, без вариантов.

- А что тренер скажет?

- Я ему объясню, кроме того, он догадывается о нашем обычае. Ну, а через три дня будешь снова бегать, нога, конечно, еще будет болеть, но станет послушной.

- Ясно, - я кивнул головой.

- Пойду пока штангу потягаю. Поедем через двадцать минут, я - на машине.

Я нажал на кнопку звонка и прислушался. Скрип деревянной двери квартиры, четыре маминых шага, шаркающих тапками по полу, щелчок замка бронированной двери тамбура. "Сейчас начнётся" - подумал я, представив мамину реакцию на моё появление. Я стоял на одной ноге, обхватив рукой шею Руслана, используя его тело, как опору для ходьбы. Лицо было распухшим, на нижней губе запеклась кровь.

- Привет, мама, только не переживай, - успокаивающим тоном произнес я, заглядывая в ее глаза, успевшие расшириться, как гипнотизер.

- Здравствуйте, тетя Аня, - произнёс своим басом Руслан.

- Здрав-ствуй, - слегка заикнувшись, в растерянности ответила мама.

- Вы держите пакет, там некоторые лекарства, которые помогут снять ушиб с ноги, а я проведу Гогу до кровати, - отрапортовал Руслан и направился вместе со мной под руку в квартиру.

- Что случилось? - пропустив нас, спросила мама.

- Понимаете, тетя Аня, сын ваш решил стать бойцом и записался к нам на тренировку. Ну, и в спарринге по некоторой оплошности пропустил "лоу-кик".

- Какой "лоу-кик"? - практически нервно выкрикнула мама. По ее взгляду уже стало понятно, что она готова сорваться.

- Мама, прошу тебя, успокойся! - я приказывающим тоном прикрикнул на взволнованную женщину. - Руслан уйдет, и я тебе всё объясню.

 В общем, мне долго пришлось успокаивать маму, а потом убеждать её в том, что мне жизненно-важны эти тренировки. Не знаю, поняла ли она то, что я хотел ей объяснить, но сделала вид, что согласилась с моими доводами. В тот вечер я, как и наказывал Руслан, попарил ногу в горячей воде, щедро сдобренной морской солью, а на ночь наложил на неё компресс из сока алоэ и красного вина.

Роман "Дневник страха", стр. 93 - 104

Глава 4.

Когда Добро бессильно, оно - Зло!

                                      Оскар Уайльд

I.

Любимая мама, как же она была счастлива в день моего возвращения домой. Не то чтобы мы сильно соскучились друг по другу, ведь она как минимум один раз в две недели проведывала меня и бабушку. Здесь было иное чувство, схожее с тем, когда вам сообщают, что тяжело больной человек, любимый вами, совершенно непонятным способом умудрился выздороветь. А я выздоровел, полностью выздоровел! На мое румяное и упитанное лицо любо-дорого было смотреть. Мне самому порой казалось, будто оно было добротно смазано маслом, как бабушкины блины. Кроме того я раздался в плечах, а бицепсы на моих руках растягивали рукава футболки.  Мое тело излучало энергию здоровья, и, лишь, потускневшая змейка, пришитая к левой стороне лица, которая потеряла свой багровый оттенок, став непонятного бледно-розового цвета, напоминала о моем недавнем недуге.

На кухне был накрыт стол. Мама основательно подготовилась. Чего на нем только не было? И лазанья, и несколько видов салата, и холодец, который я люблю есть и который она не любит готовить, множество всяких других острых закусок, и, даже, бутылка белого полусладкого вина, которое она предпочитает пить охлажденным до двенадцати градусов. Как же давно мы вместе не сидели за этим небольшим столом, полукругом торчащим из светло-желтой стены, по которой от него острым пиком устремлялась к потолку пирамида, выложенная из черной мраморной плитки с изображением какого-то древнегреческого дворца с колоннами, стоявшего на высокой скале. Однако, я не стал задерживаться напротив кухни, направившись к себе в комнату, чтобы положить сумку. Хотя, не столько из-за сумки я побрел туда, ее можно было бы бросить и в коридоре. Мне было жутко любопытно взглянуть на комнату, в которой я провел не только свою юность, но и те роковые две недели, за которые я успел состариться и распрощаться с первой жизнью. Странно, но первая мысль, посетившая мою голову, когда я дотронулся до дверной ручки, чтобы повернуть ее, вызвала у меня легкую улыбку: "Надеюсь, мама не заложила кирпичом окно". Сейчас я уже воспринимал ту горькую ситуацию с юмором, но вслух шутить не стал, так как боковым зрением видел сосредоточение на лице мамы, которая, замерев на месте, ожидала в коридоре мою реакцию. Зайдя внутрь своей комнаты, я понял, чего она ждала. Дизайн комнаты и вся мебель были полностью изменены. Стены выкрашены в небесные тона, добавлен декоративный камин песочного цвета, столешня которого была заставлена домашними цветками. Теперь в комнате стало очень много зеленых растений. Новый диван, новая плазменная панель, которая, в отличие от старой, была не черного, а белого цвета. Вся мебель была в светлых тонах и даже на ковре, который походил на картину в силе абстракционизма с хаотично разбросанными фигурами непонятных расплывчатых форм, доминировали белые, кремовые и бежевые цвета. Я был доволен новым обликом своей комнаты и крикнул: "Спасибо, мама, мне очень нравится!" Откровенно же говоря, для меня не играло важной роли такое кардинальное изменение дизайна. Единственная вещь из прежней жизни, которую я не хотел видеть, - это телевизионная панель, в которую я запустил ножом. Но решение мамы, изменить абсолютно все, меня искренне порадовало. Ведь, у меня началась новая жизнь, соответственно и комната должна была стать новой.

Мама нагрузила мне в большую тарелку всего по чуть-чуть, решив за мной поухаживать, а я налил в бокалы вина. Мы, слегка перекусив и выпив, начали обычную семейную беседу.

- Бабушка сильно расстроилась, что ты уехал?

- Да, ведь она привыкла ко мне за этот год. Но пока переживать не стоит, так как Сергей Владимирович больше ей дает в общении, чем я. Вот когда он уедет, тогда нам с тобой нужно будет что-то придумывать. Совсем одной тяжело ей будет.

- Так я думала, что он не собирается возвращаться в город, - удивилась мама.

- Скорее раньше не собирался. Мне кажется, что максимум еще годик он отдохнет от городской суеты, а затем вновь вернется к своей деятельности и прежней жизни. Ты в курсе, что у него здесь своя компания?

- Не просто в курсе. Она в этом году стала моим клиентом, теперь юридические консультации предоставляю ей я, - гордо заявила мама, сделала небольшой глоток вина и продолжила. - Клиентов, в общем, стало намного больше. Мне пришлось расшириться. Взяла троих новых сотрудников. Двоих юрисконсультов и одну девочку по оформлению различных нотариальных услуг. Кстати, очень красивая девочка. В этом году закончила юридическую академию. Насколько мне известно, только месяц назад разошлась со своим парнем, с которым встречалась два года.

- Тебе-то откуда такие тонкости известны, - не скрывая иронической улыбки, поинтересовался я.

- В женском коллективе секреты быстро перестаю быть секретами. Кроме того, ты же помнишь мою помощницу Карину? Она первоклассная сплетница.

- А новенькую твою красавицу как зовут-то?

- Элеонора. Мы же называем ее, просто, Эля.

- Редкое имя. Почему же она с парнем разошлась? - я задал вопрос скорей для поддержания разговора, чем из личного любопытства. Нужно же было нам с мамой о чем-то беседовать. Кроме того, болтать по пустякам я еще научился с Полиной. Она жутко не любила пауз, которые частенько нависают над беседой двух людей, жизненные ценности которых сильно разнятся, поэтому учила меня рассказывать обо всем подряд. Даже, о том, что не имеет ни малейшего значения для любого из беседующих.

- Классическая ситуация. Он изменил ей с первой встречной брюнеткой, грудь которой была на два размера больше. Мало того, спустя неделю после разрыва отношений, она уже видела его самодовольную физиономию, когда он прогуливался с какой-то барышней под ручку. То есть, он так просто вычеркнул из своей жизни два года отношений, как вычеркивают лишнюю банку шпротов из продуктового списка покупок на очередную неделю.

- А она что? Плачет и чувствует себя брошенной и оскорбленной?

- Слава Богу, нет, а то бы это значило серьезную любовь. Как женщина, которая разбирается в людях, тебе посоветую именно сейчас начать ухаживать за ней. Девочка в твоем вкусе, длинноволосая блондинка с очень милыми чертами лица и очаровательной улыбкой. Доедим, я тебе покажу фотографию в "контакте", - сверкая красивыми глазами, опытная женщина пыталась устроить счастливую жизнь своему ребенку.

- Как там Полина? - будто невзначай спросил я.

- Полина? - неуверенно переспросила мама, несмотря на то, что четко услышала мой вопрос. - Учится, - мама сделала ещё одну паузу, видимо, она растерялась и не знала, с какой стороны лучше подать информацию. -   Вновь стала жизнерадостной и смелой. Встречается с каким-то парнем, думаю, лет на семь старше ее. Такой огромный бычок на голову выше и в три раз шире. Занимается боди-билдингом.

- Это хорошо. Значит, сможет ее защитить, не то, что некоторые, - грустная улыбка застыла на моем лице.

- Гоша, - успокаивающим голосом произнесла мама, с любовью смотря на меня, и положила свою ладонь на мою руку.

- Всё хорошо мама. Я уже давно не переживаю о том проклятом эпизоде из нашей жизни. Я с тобой ни разу не обсуждал этой темы, но сейчас хочу сказать, что мне стыдно за того Гошу, который покончил жизнь самоубийством. Больше того Гоши нет, мама. Я хочу, чтоб ты всем своим разумом осознала две простые истины. Первая - не стоит беспокоиться за мою психику, я чувствую себя замечательно и хочу жить. Вторая - такого никогда больше не повторится. Сколько бы негодяев не встало на твоём пути, я никогда не дам тебя в обиду. Обещаю!      

- Почему ты спросил о Полине, ты хочешь ее вернуть? - мудрая женщина решила выудить из меня информацию, понимая искренность нашей беседы.

- Нет, просто хочу, чтоб у нее всё было прекрасно, - не совсем правдиво ответил я. Как бы это не странно звучало, но я влюбился в Полину. Я не испытывал к ней такого чувства, когда мы встречались и спали вместе. Она была просто красивой девушкой, с которой мне было весело и приятно, но я не любил ее. Я полюбил ее уже после того, как она приговорила меня к смерти, после того, как решила, что я не достоин, даже, ее присутствия. Странные вещи творятся у нас в головах, но всё происходит именно там, где-то между извилинами мозга. Я ее не видел, не слышал, но с каждым днем любил всё больше и больше. Я восхищался тем, как она отреагировала на мой поступок, тем, что не простила меня. О, если бы она простила меня в тот день, когда я направился к ней вымаливать помилование, то я бы возненавидел её, еще больше чем себя. Прощения нужно заслужить, иначе абсолютно всё теряет смысл. Она помогла мне понять это. И я ещё заслужу ее прощения. Мне, уже, не важно, будет ли она со мной или нет, я люблю ее настоящей любовью, той, когда человеку важно, чтоб его возлюбленный просто был счастлив.      

- Хорошо, милый, - мама нежно похлопала своей ладонью мою руку, а затем перевела тему разговора. - Я договорилась с ректором университета о том, что тебя зачислят обратно. Ты можешь продолжить своё  обучение без каких либо помех.

- Я пока не готов учиться.

- Почему? - мама сделала удивленное лицо настолько, насколько это возможно.

- Понимаешь, я не хочу быть экономистом. Поэтому считаю, что не нужно терять зря времени.

- А кем ты хочешь быть?

- Пока еще не знаю, но обещаю тебе, что определюсь до начала этого лета и поступлю на ту специальность, которую выберу. - Я задумался. На самом деле, я уже начал догадываться к чему меня тянет. Педагогика, вот та сфера, куда я хотел направить свою энергию. Может, такому выбору поспособствовали наши частые философские беседы с Сергеем Владимировичем. Может, я сам, получив урок судьбы и тщательно его осмыслив, решил помогать отрокам воспитывать в себе волю. Сейчас как? Идут в преподаватели те, кому и особо и не хочется-то воспитывать будущее поколение, а просто так карта выпала – в списке зачисленных на факультет правоведения какого-нибудь экономического университета себя не нашел, зато в списке политологического факультета какого-нибудь педагогического университета отыскал свою фамилию. Ну и отлично, какая разница, зато диплом будет! Опомнись, друг, этого же тебе не чашку чая выпить. Утром хотел выпить черного чая, но по ошибке заварил себе зеленый, думаешь – ладно, выпью зеленый. Тут совсем другой  масштаб трагедии. Тебе же специалистом стать придется, для того чтоб вклад в общественную жизнь вносить на постоянной основе,  после того как выучишься. А как же ты станешь ценным специалистом, если от «нечего делать» выбрал себе факультет? Если у человека нет желания и стремления, то под сомнением оказывается вероятность его успешного постижения выбранной профессии. Конечно, ты может в то время думал так – не попал туда, куда хотел, а год терять не хочется. Верно, лучше целых пять лет потерять, а может быть и восемь, так как проработав три года после университета в какой-нибудь конторе главным по документообороту, ты осознаешь, что это не твое. Ты же мечтал, к примеру, быть архитектором, и вот, ты переучиваешься, и начинаешь заниматься тем, чем хотел. И это еще в лучшем случае, ведь тебе понадобится найти силы, чтоб отказаться от того, на что уже потратил восемь лет, и найти силы, чтоб еще несколько лет отучиться. Вот так, а если мы вспомним, что говорим о профессии преподавателя и о том, что воспитание человека является наиболее важным родом занятия, то тут стоит обдумывать все куда более серьезнее. Идите работать только в ту сферу деятельности, в которой  мечтаете быть специалистом, ну и об ответственности не стоит забывать. Ведь слепого не сделают водителем автобуса, опасно это очень. Как-то мне довелось побывать во дворе педагогического университета и увидеть будущих учительниц. Они сидели на скамеечке и курили, рассказывая о том, как потрясающе отдохнули вчера в ночном клубе. Хотелось бы подчеркнуть, что «потрясающе отдохнули» - это мой цензурный вариант ими используемого словосочетания. Полностью услышанное повествование пересказывать не имею возможности, так как вся глубина их безкультурного наследия утратит свой колорит при литературном переводе. Но честного говоря, стало страшно за воспитание будущего поколения. Захотелось крикнуть, как в старом советском фильме «Гараж» кричал лаборант Хвостов: «Опомнитесь!» Потому что некачественно воспитание детей имеет ужасные последствия для общества, которые мне пришлось ощутить на себе. Что же это за воспитание такое, когда человеку не прививается уважение к отдельной человеческой личности.  Кроме того, в последнее время, я начал верить, что смогу зажигать искры в детских сердцах. Искры, которые с течение времени разгорятся настоящим огнём, приносящим пользу обществу.

- Хорошо, а что будешь делать до того момента, пока не поступишь в университет?

- Тренироваться, книжки читать и, конечно же, работать. Не могу же я на твоей шее сидеть, ничего не делая.

- Я могу себе это позволить, пока ты не выучишься.

- Но я-то не буду этот год учиться.

- Ничего страшного, - развела руками мама.

- Нет, такого я себе позволить не могу. Пока не учусь, буду работать, когда начну учиться - там уже будешь помогать по мере возможности.

- Кем же ты сможешь работать без образования?

- Парковщиком, продавцом, охранником, разнорабочим на стройке или кем-нибудь еще в этаком роде.

- За две тысячи гривен в месяц, в лучшем случае?

- Пока да.

- Знаешь, такие деньги мне и самой не тяжело тебе давать на карманные расходы.

- Дело не в деньгах, - улыбнулся я.

- А в чем же?

- В проявлении воли или безволия, - я заявил с серьезным выражением лица.

- Ой, что-то эти твои планы и замысловатая философия меня настораживают, - взволновано поправила волосы красивая женщина. Так часто бывает, что не совсем стандартный подход к жизни пугает наших родителей, а неопределенность будущего - это, между прочим, один из основных источников страха. Хотя, если на вещи смотреть более философски, докапываясь до сути, то начинаешь понимать, что в жизни любого из нас наступает черта, за которой неопределенность достигает бесконечности. Несмотря на эту черту, мы стараемся жить и радоваться. Просто делай свое дело. Иными словами - проявляй свою волю.

- Мама, все будет хорошо, - я встал из-за стола и, подойдя, к самому дорогому человеку, обнял его. - Спасибо, за вкуснейший обед.

- Пожалуйста, - ласково улыбнулась она.

Я подошел к окну и, облокотившись обеими руками на подоконник, уставился на улицу. Совершенно ничего не поменялось. Всё те же дома, деревья, высокая труба районной котельни, зубчатый забор школы. Впрочем, в таком постоянстве нет ничего удивительного, беря во внимание ничтожно малый срок моего отсутствия. Хотя, пройдет сотня лет, а, наверняка, всё останется таким же. Так же будут ходить по двору люди, а на парковочных стоянках будут томиться автомобили. Жизнь будет продолжаться и через сто, и, даже, через тысячи лет, только меня уже не будет. Более того, если меня, по какой-нибудь нелепой случайности, не станет прям сегодня, все равно, жизнь будет неумолимо идти своим чередом, не обращая внимания на такие ничтожно-мелкие перемены. Легкий ветерок так же неустанно будет играть с листвой на деревьях, солнце не поменяет своего западного маршрута, люди по-прежнему будут суетиться в своих заботах.

- Кстати, отец хотел тоже к нам прийти, но я сказала, что лучше уж - ты к ним. Он соскучился и хотел тебя повидать. Может, успеешь сегодня к ним еще съездить?

- Сегодня не поеду. Они, как обычно, усадят меня за стол, а если я не буду есть, то тетя Люба будет обижаться, мол, мне не нравится, как она готовит. Так что лучше уж завтра навещу их.   

 - Но только обязательно.

- Конечно, я и сам соскучился по отцу, он-то в последний раз приезжал к нам в село месяца полтора назад. Кстати, ты мне купила новую сим-карту?

- Да, она лежит рядом с телефоном в кабинете на компьютерном столе.

Я вышел из кухни и направился по коридору в кабинет. Вставив новую сим-карту в телефон, я принялся искать сохранившиеся в памяти этого мобильного переговорного устройства нужный мне контакт. Смотря на позывные своих друзей и знакомых в адресной книжке телефона, сдержанная улыбка появилась на моем лице. На экране передо мной был список каких-то индейцев южноамериканского племени Пираха, которые имеют традицию менять имена по шесть раз в течение жизни, в зависимости от возраста, позиции в племени и семейного положения. Влад Диски, Вика Пляж, Денька Кривой, Кристина Новый год, Полина Солнышко, Серж Унылый, Сафрон. Я остановил курсор на нужном имени и сделал вызов. Кто бы мог подумать, что первым человеком, которому будет адресован мой звонок, окажется именно Руслан. Человек, к которому я долгое время испытывал презрение и ненависть, теперь для меня оказался ближе остальных друзей. Такое часто происходит с нами. По ходу жизни мировоззрение изменяется, кроме того, ты начинаешь понимать, что рассматривал определенный объект, лишь, с одной стороны, забыв о существовании других граней.

- Алло, - раздался басистый голос на другом конце трубке, немного грубый и резкий.

- Привет, Руслан, это Гога.

- Какой Гога? - оттенок удивления вытеснил резкость речи.

- Тот, который за тебя математику с седьмого класса по второй курс университета решал.

- Гончаров ты? - наконец-то позитивные вибрации окончательно разрушили первоначальную грубость говора старого приятеля, если его можно таковым назвать. Но знаете, он был искренне рад меня слышать. Не знаю почему, но перемену в голосе мог не заметить разве что глухой.

- Да, я. Не ожидал?

- После того как ты с окна сиганул, ходили слухи, что у тебя совсем с головой - беда. Некоторые, даже, рассказывали, что тебя в психушку спрятали.

- Любят люди преувеличить, страху нагнать.

- А где ж ты подевался?

- У бабушки в деревне коров пас. Вот, теперь, решил вернуться.

- Жаль, что ты теперь курсом ниже будешь, математику уже не получиться списывать.

- Я не собираюсь восстанавливаться в университет.

- От меня чего хочешь-то? - после не совсем длинной, но и не короткой, паузы спросил он.

- Ты так и занимаешься своим кикбоксингом?

- Занимаюсь, только у нас не кикбоксинг, а смешанный стиль.

- Я хочу тоже тренироваться, куда мне прийти и что надо иметь с собой?

- Соседка, которая видела твой полет, рассказывала, что голову ты проломил. Думаю, не стоит тебе лишний раз башню-то подставлять. Вдруг, не выдержит?

- Перемелется мука будет.

- Чего-о? - протянул Руслан.

- Не важно. Ты скажешь или нет?

- Наш районный ФОК. Понедельник - среда - пятница. Начало в семь часов вечера. Купи капу и перчатки. Перчатки для рукопашного боя. Это такие, из которых пальцы торчат. Понял?

- Да, спасибо.

- Не за что. Смотри как бы и вправду на муку тебя не перемололи, - шуточным тоном произнес Руслан, без какого-либо намека на угрозу.

- Пока.

- Удачи.