Мураками vs. Коэльо

 

Одна из подружек посоветовала почитать Мураками (Японский писатель-современник, книги которого расходятся миллионными тиражами). Я решил воспользоваться искренним советом, несмотря на то, что в последний раз в подобной ситуации, мои ожидания были жестоко обмануты (советовали нашумевший бестселлер  «50 оттенков Грея». Моего терпения хватило на 150 страниц, после чего книжка была захлопнута и убрана на далёкую полку. Не могу сказать, что я был шокирован, так как прекрасно знаком с уровнем современной массовой культуры, но всё же осадок остался). 

Я заглянул в книжный магазин в своем районе, находящийся недалеко от дома, чтобы поинтересоваться о наличии книг данного писателя. Знаете, может быть это консервативно, но предпочитаю читать бумажные книги, а не с монитора ноутбука либо с электронной книги. Мне приятно переворачивать страницы, делать карандашом свои заметки, оставлять закладочку в нужном месте. В общем, больше кайфа!

Единственная книга Мураками, которая была в наличии – сборник рассказов «Токийские легенды». Я решительно взял ее в руки и направился к кассе, но, к моему большому счастью, боковым зрением я скользнул по знакомой фамилии на обложке одной из книг, стоящих на полке –  Коэльо. И, к моему большому удивлению, это был тоже сборник рассказов под названием «Подобно реке». Ещё учась в университете, я прочитал несколько романов Коэльо: «Алхимик», «На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала», «Пятая гора», «Дьявол и сеньорита Прим» и «Книга воина света». Я был в восторге от произведений этого крупнейшего из бразильских литераторов. Наиболее любимый роман (из  прочитанных) - «Дьявол и сеньорита Прим». До сих пор я помню основной вопрос, который автор задал нам: «Неужели только виселица на площади способна укротить порывы темной стороны человеческой души?»

В общем, купив две книги, я на позитиве направился домой. Еще бы у меня появилась возможность не просто ознакомиться с творчеством Харуки Мураками, но и сравнить его стиль написания и его ценности с уже известным мне автором (хотя не известном в жанре короткого рассказа).

Как раз на днях после удачной покупки мне довелось отправиться на несколько дней в Киев. Мураками я прочел по дороге туда, а Коэльо - обратно. Обе книги смело можно признать литературными произведениями, в отличии от многих сегодняшних "бестселлеров".

Но всё же моему сердцу более близок Пауло Коэльо. Рассказы Мураками читаются легко, они более современные, написаны в духе символизма и такие же непредсказуемые, как японские танка (стихи). Но, по-моему, автор больше хотел удивить читателя, чем заставить его сопереживать, и как следствие, расти духовно. Коэльо же основной целью для себя поставил - именно достучаться до сердец читателей, донести до них истину.

Коэльо - это не просто писатель, он воин света, который встав на путь правды, не сворачивает с него, для которого каждая возможность изменить себя - это возможность изменить весь мир!

В книге Пауло Коэльо конечно же были рассказы, после которых я, не делая паузы, переходил к следующим. Но было достаточное количество таких, которые оставляли глубокое послевкусие, которые волновали и заставляли размышлять, наводили на другие важные идеи. Хотелось бы привести здесь один из таких рассказов:

Пианист в торговом центре.

Слоняюсь по торговому центру вместе со знакомой скрипачкой. Урсула, которая родом из Венгрии, сейчас является ведущей солисткой двух всемирно известных филармоний. Вдруг она хватает меня за руку:

— Послушай!

Слушаю. Слышу взрослые голоса, детский гомон, звуки от телевизоров, работающих в отделе бытовой техники , цоканье каблуков по плиткам и музыку — ту, которая исполняется в торговых центрах всего мира.

— Чудесно, не правда ли?

Отвечаю, что не слышу ничего чудесного: музыка как музыка.

— Пианино! — говорит она, и во взгляде ее читается разочарование мною. — Пианист играет чудесно!

— Скорее всего, это запись.

— Не говори глупостей.

Прислушавшись, я соглашаюсь, что музыка живая. Исполняется одна из сонат Шопена. Теперь, когда мой слух настроился на музыку, у меня возникает ощущение, будто ноты растворяют все остальные шумы вокруг. Мы идем по заполненным посетителями коридорам, вдоль магазинов в витринах которых — как утверждает реклама — выставлено все, что доступно людям (всем, кроме меня да вас). Попадаем на площадку, где множество людей едят за столиками, разговаривая, споря, читая газеты. В таком месте во всех торговых центрах для завлечения публики располагается какая-нибудь достопримечательность.

В данном случае это пианист.

Он исполняет еще две сонаты Шопена, а потом пьесы Шуберта и Моцарта. На вид ему около тридцати; табличка, выставленная сбоку от небольшой сцены, сообщает, что он — известный музыкант из Грузии, одной из бывших советских республик. Наверное, искал работу, стучался в разные двери, но никто не открыл ему — он отчаялся и теперь вынужден играть в этом месте.

Но я не уверен, что все было именно так: его глаза излучают сияние волшебного мира, где родилась исполняемая им музыка; движения рук передают любовь, одухотворенность, все богатство его души, годы учебы, самозабвенного, упорного труда. Единственное, что непостижимо уму, это то, что среди присутствующих нет никого — ни одного человека! — кого привело бы сюда желание послушать его. Они пришли, чтобы делать покупки, есть, развлекаться, глазеть на витрины, встречаться с приятелями. Рядом с нами останавливается супружеская пара: они громко о чем-то разговаривают, а потом идут дальше. Пианист не замечает их: он все еще беседует с духом Моцарта. Но он не замечает и того, что на его концерте все-таки присутствуют два человека, один из которых — талантливая скрипачка — слушает его со слезами на глазах.

Мне вспоминается часовня, куда я забрел однажды случайно и где увидел девушку, играющую на скрипке для Господа. Но то была часовня и происходящее в ней имело смысл. Здесь же никто не слышит музыканта. Возможно, не слышит и сам Господь Бог.

Нет, неправда! Бог слышит. Бог — в душе и в руках этого человека, отдающего другим лучшее, что в нем есть, не думая о признании и о выгоде. Он играет так, словно находится на сцене миланской Ла-Скалы или Парижской Оперы. Потому что такова его судьба, его радость и смысл его жизни.

Меня охватывают беспредельное восхищение и благоговение перед человеком, который в этот момент напоминает мне о самой важной истине: у каждого есть своя легенда, которой он обязан следовать, — и точка! Не имеет значения, как другие относятся к тебе: помогают, ругают, игнорируют, терпят, — ты поступаешь так, потому что это твое предназначение и источник радости на этой земле.

Пианист завершает еще одну пьесу Моцарта и впервые обращает на нас внимание. Он приветствует нас едва заметным наклоном головы, мы отвечаем тем же. Через минуту он снова возвращается в свой Рай и лучше всего оставить его там, не напоминая о существовании этого мира даже робкими аплодисментами.

Он — пример для всех нас. Когда нам кажется, что никому не нужно то, что мы делаем, вспомним об этом музыканте: сидя за пианино, он беседует с Богом, а все остальное не имеет для него ни малейшего значения.