IV.
На следующий день я проснулся ближе к десяти часам утра, так
как третью часть ночи провел в умственных упражнениях по ликвидации страхов и
размышлениях о вере. Осторожно встав с кровати, я убедился, что компресс помог.
Нога жутко болела, но, во всяком случае, я мог уже на нее ступать, а это был
значительный прогресс по сравнению со вчерашним моим состоянием. Не смотря на
такие успехи в ходьбе, я решил не напрягать ногу и провести день на диване,
читая книгу. Однако, любое занятие со временем наскучивает, представьте себе,
даже, лежание на диване. Ближе к пяти часам вечера я решил прогуляться в школу,
которая стояла по соседству с нашим домом. Это была возможность не только
сменить спертый воздух помещения на свежее дыхание природы (да, вы не
ослышались, именно природы, так как школа строилась в лучших традициях
советского союза, и на ее территории росло огромное количество деревьев,
зеленые шапки которых насыщали воздух своим ароматом), но и размять
залежавшиеся мышцы. Ведь, я привык заниматься каждый день без исключения, а мои
верхние конечности были в полной готовности к физическим нагрузкам.
Выйдя из подъезда, я поковылял потихоньку по автомобильной
дороге вдоль соседней многоэтажки, стоящей перпендикулярно моему девятиэтажному
дому, образовывая с ним букву "Г". Случайностей не бывает, подумал я,
когда проходя мимо последнего подъезда, звуковой сигнал домофона сменился
противным скрипом не смазанных петель железной двери, из которой, отрешенно улыбаясь, вышла Полина под ручку со
своим нынешним ухажером. Я специально написал о том, что ее улыбка была
отрешенной. Поверьте, это не моё желание подгадить её иллюзию счастливой жизни.
Я прежде часто замечал такие искусственные улыбки у женщин, которые особо не
вслушивались в шутки своих кавалеров, но нужно было делать вид, что ты довольна
его компанией. А сколько таких пар живут вместе? Он совсем не будоражит её
воображение, даже, напротив, вызывает чувство какой-то тоски, но она неуклонно
следует за ним по пятам, словно верный оруженосец, боясь остаться одной.
"Ты посмотри на него, как загнул! - я удивился своему ходу мыслей. - Неужто
ли лучше любить такого гавнюка, как ты, который заботясь о своей собственной
шкуре, позволит издеваться над своей девушкой? Какой же ты, все-таки, урод,
Гоша!"
Как резко изменилось её лицо, когда она взглядом споткнулась
об меня. Лицо стало бледным, след улыбки, даже искусственной, испарился, как
капля воды на раскаленном утюге. В первое мгновение глаза расширились, но сразу
же, затем сузились, пытаясь передать мне презрение их госпожи. Хотя, вру,
больше в них было злости. И это меня порадовало. Раз она злилась, значит жалела
о том, что я оказался этаким подлым трусом, а раз жалела, значит, скорее всего,
любила, в ином случае, ей было бы уже безразлично. Эта искрящая злость в её
глазах оставляла мне надежду, что не всё еще потеряно. Вы удивляетесь, как я
могу надеяться на то, что мы еще сможем быть вместе? Я сам себе удивляюсь! Но я
настолько сильно влюбился в Полину, что готов был поверить в мечту. Честно же
говоря, для меня не было это целью. Больше всего на свете, я хотел, лишь, двух
вещей: первое - чтобы она меня простила, второе - чтобы она была счастлива.
- Здравствуй, Полина! - приостановившись на их пути, робко
сказал я. - Ты замечательно выглядишь.
- Здравствуй, здравствуй, друг мордастый, - надменно,
хриплым голосом пробурчал ответ вместо Полины ее кавалер. При этом не совсем
громко, но и не тихо, так чтоб я услышал, но не создавая лишней нервозности.
Полина же ничего не ответила. Отвела взгляд в сторону и, слегка задрав
подбородок, прошла мимо.
- Если тебе нужна будет какая-либо помощь, я готов отдать
всё, что имею! - крикнул я вдогонку, не рисуясь перед ней, а искренне озвучив
чувства, наполнявшие мою грудь. Если понадобится, я готов отдать ей свою жизнь.
Этот мой зов сердца вновь остался без ответа. Зато, обернулся
ее ухажер и как-то снисходительно посмотрел на меня, пытаясь унизить своим
взглядом и легким покачиванием головы, которое говорило о том, что он знает
нашу историю. Видимо, Полина шепнула ему, кто я такой. Мне было наплевать на
его самоуверенную физиономию. Больше всего меня мучила мысль о том, чем я мог
бы заслужить прощение Полины.
Посмотрев несколько секунд ей вслед, я продолжил свой хромой
путь в школу. По дороге я думал только о ней, видя перед собою чудный образ той
прекрасной девушки, которую я не смог уберечь. Её зеркально-голубые глаза,
улыбчивые припухлые губы с петельками в углах, розовые щеки, как наливные яблочки. Я уже начал скучать по ее
милому облику.
На спортивной площадке школы, окруженной высокими тополями и
голубыми елями, занималось несколько компаний подростков, укомплектованных по
возрастным категориям. Компания младшеньких, которые на вид учились в классе восьмом
этой же школы, была самая громкая. Они смеялись, шутили друг над дружкой,
рассказывали в промежутках между упражнениями какие-то истории, при этом паузы
между упражнениями у них были настолько затяжные, что старшие ребята, более
серьезные и важные, успевали сделать по два, а то и три, подхода.
Я запрыгнул на турник и сделал пятнадцать выходов силой, чем
удивил не только школьников, но и взрослых ребят с трапециевидными спинами и
круглыми "банками" на руках. В последнее время я начал замечать, что
силу уважают все. Если ты хочешь, чтоб кто-то пошел за тобой, ты должен
доказать ему, что ты сильнее.
Самого же меня в этот день удивило другое явление. Рядом со
спортивной площадкой, на заднем дворе школы у запасного крыльца сидела группа
подростков далекая от спортивной жизни. В руках дымили сигареты, у ног стояла
изгородь пивных бутылок. Неужели так во все времена? Есть те, которые
совершенствуют себя, а есть те, которые деградируют. Также с добрыми и злыми,
веселыми и грустными, щедрыми и скупыми. Может быть, существует некая
постоянная пропорция, в которой вращается карусель наших жизней? И кому-то, как
бы он не старался стать переменной "У", придется быть "Х" в
этом уравнении вселенского масштаба?
Комментариев нет:
Отправить комментарий